физиономию Варюхина. — Власовец вы! Вот кто!
Сзади заговорили сотрудники.
— Мальчик, — крикнул кто-то, — не мешай работать!
— Что ты сказал! А ну, поди сюда! — приказал Варюхин. Огромный, он ринулся к Димке, животом отодвинул стол, но Димка уже выбежал в коридор.
«Все ясно, — думал он, — этот! Теперь в милицию».
Но когда он вылетел на улицу, пыла в нем поубавилось.
«А как доказать? — думал он. — Еще засмеют! А то, пожалуй, и в школу пожалуются…»
Он побрел вдоль витрин главной улицы, свернул на Ворошилова, потом на Советскую.
«Нет, надо все обдумать. Что же делать? Может, отцу рассказать? Тот посоветует».
«На речку, что ли, сходить? — подумал он. — Нет, лучше в лес. Или еще лучше лесом пойти к поселку». Он свернул на улицу, ведущую к шоссе. Скоро показались крайние строения. Вдалеке чернел лес. Димка снял с ног кеды и зашагал босиком.
Валерка, дожидаясь Димку возле облисполкома, с завистью следил, как городские ребята покупают мороженое. Денег у Валерки не было. Есть хотелось. Хотелось и пить. Было жарко. А Димка все еще шнырял по этому облисполкому. Один из городских мальчишек подошел и сел рядом с Валеркой на скамейку у памятника. Глотая слюни, Валерка отвернулся. Городской посмотрел, потом подвинулся к Валерке.
— Хочешь? — спросил он, протягивая мороженое. — На!
Валерка покосился на него. Вид у парня был свойский. Валерка замотал головой и отвернулся. Из дверей облисполкома выходили и входили люди. Вышел высокий человек в кепке и остановился, закуривая. Минуты через три выскочил наконец Димка.
Валерка съежился на лавочке, стал смотреть в другую сторону, потом взглянул в сторону облисполкома. Димка лениво брел по улице. Тогда Валерка перебежал на другую сторону и, немного отстав, пошел за Димкой. Так брели они, разделенные расстоянием метров в двадцать: впереди Димка, за ним позади — наискось — Валерка. Одно только немного тревожило Валерку: прямо впереди него шел высокий человек в кепке, тот самый, что вышел из облисполкома незадолго до Димки, и куда бы ни свернул Димка, туда же сворачивал высокий. Сначала Валерке это показалось случайностью, но вот они выбрались из города, вышли на шоссе. Димка остановился и скинул кеды. Тотчас же остановился и высокий.
Димка побрел по стежке у обочины шоссе. Высокий поступил в точности так, как мог бы сделать Валерка. Он перешел на другую сторону шоссе и шел теперь, по-прежнему чуть отставая, параллельно Димке. Валерка встревожился. Человек этот был в синей рабочей рубахе и в широких брюках. Он шел не спеша, покуривал и делал вид, что не следит за Димкой, однако стоило Димке остановиться, останавливался и он.
Валерка крался сзади. Высокий его не видел. Валерка шел вплотную к самой линии деревьев лесозащитной полосы, высаженных вдоль дороги. По шоссе мчались машины, мотоциклы. Прохожих почти не было. До совхоза оставалось километра два. Начинало смеркаться. Теперь надо было свернуть на проселочную дорогу, проходящую через перелесок. Валерке стало страшно. Он не знал, что делать. Высокий уже настигал Димку. Вот первые кусты. Димка исчез из виду, и тотчас же высокий бесшумно побежал за ним. Валерка вдруг испытал такой ужас, что ноги у него подогнулись. Но там впереди был Димка… И он помчался к нему. Страшно и тонко вскрикнул Димка. Валерка тоже закричал и, ничего не видя перед собой, выскочил на проселок. Под кустом светлела Димкина рубашка.
Валерка приближался, весь трясясь, на подгибающихся ногах… На стриженой Димкиной голове, странно заведенной за плечо, темнело черное пятно. Валерка закричал и упал рядом с товарищем.
Климов прошелся по улице, постоял на троллейбусной остановке. Объявление все еще висело. Радиола марки ВЭФ-радио по-прежнему продавалась. Сегодня он в третий раз шел на свидание. Настроение у него становилось все подавленней. Задание, которое ему было поручено, еще не было выполнено. До контрольного срока оставалась последняя встреча. Если резидент не выйдет и сегодня, надо уезжать.
Денек был хмурый, и он, надев пиджак, шел по скверу. Но по заданию он обязан был сидеть с пиджаком, перекинутым через руку и с газетой в другой руке. Поэтому, чуть поеживаясь, он сел на облюбованную лавочку, перебросил пиджак через руку, постучал свернутой в трубку газетой по колену и начал ждать.
Все вокруг было как всегда. Старушки переговаривались между собой, читали или вязали, бегали ребята. Сидели несколько пенсионеров, оживленно сообщая друг другу свежие политические новости. Мужчина в коричневом костюме и в кепке подошел и сел на лавочку рядом. Климов присматривался. Это был длинный угловатый человек с туповатой физиономией и мутным взглядом. Чем, интересно, занимается? Сейчас рабочее время, а он шляется по улицам. Может быть, работает в ночную смену? Лицо отечное — пьет. Длиннорук и, видимо, силен. Лет около сорока, может быть, чуть больше. Человек в коричневом костюме похлопал себя по карманам, взглянул в сторону Климова и поднялся.
— Закурить, случаем, не найдется? — спросил он, подходя.
— Прошу. — Климов протянул ему пачку сигарет.
— Вот спасибо, — прочувственно закивал мужчина и потянул из пачки сразу три сигареты: — Ничего?
— Можно, — разрешил Климов.
— Спасибо, — сказал подошедший. — Вы в Крайске как? Постоянно проживаете или временно?
— Временно, — поднял голову Климов, — но скоро буду жить постоянно.
— Имеете квартиру?
— Да, с телефоном и газом.
Они посмотрели друг на друга. Пароль был сказан.
— Пошли, — сказал мужчина в коричневом.
И Климов, вздохнув, встал. Вот она, встреча. Не так он ее себе представлял, но самое главное, что она произошла, значит, в коричневом наблюдал за ним. Он ведь и в прошлый раз был в сквере. Они зашагали по проходному двору, свернули в какой-то переулок и вышли на улицу.
— Как шеф? — спросил Климов.
— Увидишь, — сказал посланец. — Как там у вас?
— А у вас?
— У нас-то на мази.
Они шли, негромко перекидываясь словами, по проспекту, мимо с глухим ропотом шин проносились автомобили, автобусы; прохожих было немного.
— Скоро придем, — сообщил провожатый. — Шеф давно тебя ждет.
— Что же раньше не приходил в сквер?
— Проверяли. Мог быть хвост. Шеф у нас мужик с головой: пока не убедится, ни шагу навстречу не сделает.
На перекрестке провожатый Климова глянул на окна многоэтажного дома — в какие именно, Климов не смог заметить — и вдруг встал как вкопанный.
— Ты что? — спросил Климов.
— Погоди, — отмахнулся провожатый.
Он продолжал упорно смотреть куда-то вверх.
— Что-нибудь случилось? — спросил Климов.
— Вот чего, — повернулся к нему провожатый, — ты где устроился?
— Снял комнату.
— Ты пока поживи там. Адрес какой?
— Да в чем дело?
— А в том… Да погоди… Стой… я сейчас… — Он перебежал улицу, нырнул под арку и исчез.
Климов изумленно поглядел ему вслед, прислонился к железному барьеру, отгораживающему тротуар от улицы, и начал ждать.
Прошло минут пятнадцать. Провожатого не было. Климов с нарастающей тревогой обшарил глазами окна углового здания. На первом этаже все они были задвинуты занавесками. На втором жильцы меньше таились от улицы, порой видно было, как за раздвинутыми шторами мелькали лица. Выше
