еще раз поесть, а потом уже – медицинские процедуры. Хотя для начала можно и выспаться как следует. Предварительно напившись, конечно.
Джагер сидел в темноте с улыбкой счастливого идиота на лице. Нет, ну это надо же! Сейчас, когда у него было все, едва ли не весь мир в ладонях, он не мог решить, с чего начать получать удовольствие.
Наверное, он все же задремал. Потому что внезапно из темноты прямо перед ним выплыло лицо той самой уродливой старухи, что он уже однажды видел скорее в бреду, чем наяву. Карга называла себя Мамой-Зоной. Хотя – Джагер почему-то не подумал об этом раньше, – может быть, это была какая-то новая разновидность триггера? Как бы там ни было, сейчас он видел перед собой только лицо старухи, что определенно наводило на мысль о сне или галлюцинации.
– Ну, как устроился, милок? – спросила старуха.
– Нормально, – кивнул Джагер. – Жить можно.
– Может, и можно, – кивнула старуха. – Только зачем?
– Что значит «зачем»? – удивился Джагер. – Ну, например, чтобы получать удовольствие.
Лицо старой грымзы, и без того безобразное, скривилось так, что, увидав невзначай, можно было испугаться.
– Ты спросила, я ответил, – раздраженно махнул рукой Джагер.
– Это не ответ, а отговорка.
– В каком смысле?
– Ты сам-то веришь в то, что говоришь?
– Я вообще ни во что не верю.
– Уже хорошо.
– Чего ж в этом хорошего?
– Ну, если в тебе нет веры, значит, нет и надежды.
– Это какой-то идиот сказал, что надежда умирает последней. На самом деле именно надежда первой сдает позиции. Уж мне-то можешь поверить.
– Что же тогда остается?
– Страх, ненависть, злость… Ярость…
– Ну, здорово.
– А что тебе не нравится?
– Не обо мне сейчас речь. Ты сам-то что для себя выбрал?
– Перелом правой бедренной кости, – усмехнулся Джагер.
– Ага… И сейчас ты, значит, ни на что не надеешься?
– Сейчас у меня все есть, – ухмылка Джагера сделалась довольной.
– А помнишь, что говорил в таких случаях Жукк?
– Жукк? Откуда тебе известно о Жукке?
– Я Мама-Зона. Я знаю всех своих детей.
– А, ну верно, верно… Ты это уже говорила.
– Так что же говорил в таких случаях Жукк?
– Жукк много чего говорил.
– Не помнишь, значит?
– Отстань…
Джагеру наскучил разговор с призрачной старухой. Говорить с ней – все равно что самому себе что-то доказывать. На шизофрению здорово смахивает. А смысла никакого. Как и в жизни. Тем более что он помнил слова Жукка, которые старательно пыталась из него вытянуть зловредная старушенция. Жукк говорил: «Чем больше ты имеешь, тем больше теряешь. Поэтому лучше вообще ничего не иметь». Тогда Джагер не понял, что имел в виду Жукк. Да и теперь не понимал. Ничего не иметь – это что ж, голым и без оружия в Зону ходить?.. Жукк частенько говорил непонятные вещи. А Джагер не переспрашивал, потому что когда Жукк начинал что-то объяснять, то все становилось еще более путаным, чем в начале. Да и не любил он объяснять. Обычно говорил: не торопись, со временем сам все поймешь. Что-то Джагер со временем действительно понял. А о чем-то предпочел забыть.
Ничего не иметь…
Ну, вот, Джагер девять дней ничего не имел. Почти ничего – комбинезон и ботинки, что были на нем, не в счет, какой от них прок. И что? Стал ли он от этого чувствовать себя лучше? Может, у него душа петь научилась? Или мораль до небес взлетела? Нет! Нет же! Ничего этого не произошло. Он был измучен и изможден. Если бы старая дура вместо того, чтобы всякую чушь нести, спросила сталкера, как он себя чувствует, он бы ответил: как выпотрошенная курица. Именно так. Он не ощущал у себя внутри ничего, кроме зудящей пустоты. И как же его жизнь должна становиться от этого лучше? А может, еще и богаче?
К черту!
– Зачем ты пришла?
– Не зачем, а почему. Потому что ты меня позвал.
– Я тебя не звал.
– Но я слышала твой зов.
– Ты ослышалась.
– Ты боишься, милок.
– Нет!
– Боишься.
– Я ничего не боюсь! Слышишь, старая?! Тебе меня не запугать! Я уже столько видел!..
– Ты еще ничего не видел.
– Я?..
– Но ты уже боишься.
– Ты чувствуешь мой страх?
– Я за счет него живу.
– Вот же сволочь!
– И не говори.
– Так чего же, по-твоему, я сейчас боюсь?
– Провалиться в пустоту.
– Что?
– Ты слышал.
– Слышал, но не понял. О какой пустоте идет речь?
– Об абсолютной.
– Мне это ни о чем не говорит.
– Естественно. Пустота полна молчания.
– Бред какой-то!
Джагер тряхнул головой. Он то ли почувствовал, что начинает засыпать, то ли, наоборот, хотел проснуться.
– Уходи, – махнул он рукой на старуху. – Уходи! Ты мне надоела!
Старая кляча оскалила гнилые зубы.
– Ну, так прогони меня.
– А я что делаю?
– Машешь на меня рукой.
– Этого мало?
– Дурак, – беззлобно, почти любовно заклеймила Джагера старушенция.
Неожиданно сталкер почувствовал злость. Черт возьми! Он сделал то, что любой здравомыслящий человек назовет невозможным. Он своим пустым брюхом пропахал Пустые земли! Он слушал философские беседы бюреров! Ел с ладони у зомби! Жрал сырую водяную крысу! И вот он, наконец, добрался до цели. Теперь у него было все! Все!!! Но вместо того, чтобы вкусить наконец радость от того, что ему теперь принадлежало, он вел какой-то совершенно бессмысленный разговор со сбрендившей тысячу лет назад старухой! И, спрашивается, чего ради?.. Джагер поднял руку, в которой был зажат фонарик, включил его и
