- Хорошо… - внезапно он напрягся, словно к чему-то прислушиваясь. Очертания тела поплыли смазываясь, и вновь запахло грозой. Развернулись крылья. - Но поздно!! - в голосе прозвучало отчаяние и обреченность.- Врата открываются!
Вокруг вскочившего Повелителя начал стремительно закручиваться вихрь, поглощая то, что совсем недавно напоминало человека. Серокожее, в полтора человеческих роста призрачное существо в клубящихся облаках и молниях, яростно оскалилось, хватая оружие и начало исчезать! Постепенно становясь прозрачнее…
- Куда??!! - заорала я, вытягиваясь в броске и ныряя в вихрь. Где был мой разум? Сотни ледяных лезвий заставили меня выгнуться от боли, с губ сорвался мучительный крик. От холодных уколов мгновенно онемело тело, сердце на мгновение остановилось, и забилось снова.
Перемещение!
Стоя на четвереньках, я судорожно выдохнула и закашлялась. В ладони и колени впивался мелкий гравий. Напряженная звонкая тишина окутывала меня пуховым одеялом. Воздух застыл, словно фруктовое желе, с трудом проталкиваясь в грудь. Встала. Позади густой ельник, впереди резкий обрыв и каменистый крутой откос, а внизу, прямо передо мной стояли врата. Два гигантских столба из благородного гранита на гладкой площадке ниже по склону. Воздух дрожал в странном мареве, натянутом белесой паутиной между ними. Радужные разводы бились в нее, напоминая осколки слюдяного стекла. А перед ними стоял… он. В сером клубящемся тумане только угадывалась высокая гротескная фигура, распахнувшая крылья, теперь больше похожие на драконьи. Двойное зазубренное лезвие выписывало странные рваные фигуры.
И даже до меня долетала злая отчаянная решимость… Стоять насмерть, не допустить! Чужая ненависть сочилась через Врата, сочно чавкая пожираемыми силами.
Слишком мало энергии!
Нечто безжалостное и опасное довольно дрогнуло от радости. Наконец оно добралось до своей жертвы, столь долго скрывавшейся… И жалкое сопротивление, оказываемое противником, лишь раззадоривало пожирателя.
И ничем, ничем я не могу помочь! Зачем я вообще рванулась за ним? Лучше пребывать в неведении о гибели мира, до самого последнего момента!
Паутинка тонко задребезжала, дрогнув. До меня опять донеслись отголоски злобной радости и холодной бессильной ярости. Невольно шагнув вперед, подвернула ногу и покатилась вниз вместе с мелкими камнями и мусором. В ноге хрустнуло и холодный камень с размаху припечатался к скуле. Резкая боль в груди. Брызнувшая кровь замарала гранит. Краем глаза заметила, как мимо меня вниз пронеслось нечто горячее и золотистое. С трудом повернув голову, снова обратила взор к вратам. И увидела, как нежное ласковое золото слилось с туманом, обрисовывая вторую, ломаную крылатую фигуру, резко вскидывающую руки. Дребезжание усилилось, а меня накрыли змейки осенней свежести, словно прося прощения за несбывшееся, облегчая боль, туманя зрение.
Почему? Почему едва я пойму, что способна на… нечто полезное, нечто достойное и необходимое… Когда я сама приму решение и это доставит мне небывалую радость и гордость за самое себя… пусть даже гордыня мной овладеет! Почему все должно закончится, так и не начавшись, да еще и так низко и мерзко! С тихим рыком я поднялась на корточки, затем встала, не обращая внимания на боль. В два бесконечно длинных шага оказалась рядом с Властелинами, чувствуя, как осколки ребер впиваются в легкое. Вцепившись, повисла на обжигающе ледяном и пылающем плечах. Моя холодная ярость влилась в водоворот недоумения. Не хочу умирать такой жалкой! Такой ненужной и бесполезной! Долг, вера, желание жить, потери и обретения, ненависть и любовь, широко распахнув крылья, приняли меня.
Голод за вратами надавил настойчивее и хрупкий заслон рухнул, осыпавшись хрустальными осколками! Тьма закружила меня, поглощая. Засасывая туда, где нет ничего, одна только смерть и пустота. Я помню еще свой отчаянный рывок вверх, к свету, и полный муки крик:
- Я хочу жить, жить!!!
Черные столбы покрылись сеткой трещин и осыпались сухой гранитной крошкой, устлав площадь и три обессиленных, опустошенных тела на ней, серой пылью.
Медленно рассеивающийся туман прогонял блаженное забытье. Тишина и тьма звучали на два голоса, отдаваясь в уплывающем сознании звоном басовитых струн.
- Разве подобное могло произойти? - искренне недоумение в шелесте листвы.
- Чего ты опасаешься? Радуйся, мы получили отсрочку! - усталые далекие раскаты грозы успокаивают.
- Но цена! - шелестящий голос наполняет недоверчивая и какая-то робкая радость, смутная надежда.
- Разве она не достойна? Не совершенна?
- Она прекрасна, но так не похожа на…
- Молчи, молчи! Не бойся! Не убивай сомнениями душу.
- Но она всего лишь человек, такая хрупкая игрушка мира… Я опасаюсь… навредить.
- Посмотри внимательнее. Такую - не сломаешь. Ей не нужны ни инициация, ни Хаш-с-Дет… Но беречь ее тебе никто не запретит. Скорее я первый попрошу…
- Мы… справимся?
- О да, и к тому же покончим с изоляцией…
Сообразив наконец, что голоса звучат прямо в голове, попыталась открыть глаза. Ох, лучше было не пробовать. Не чувствуя тела, я плыла в молочно-белом тумане, где не было ни верха, ни низа, и не за что зацепиться взглядом. В панике дернулась несуществующим телом, напрягая горло. Закружилась голова…
Где мое тело? Верните назад!! С этой панической мыслью я начала стремительно падать куда-то вниз, вниз, вниз… в закручивающийся крутой спиралью водоворот. Приступ тошноты, подкатывающий к… горлу? И резкий рывок, будто оборвалась нить, что держала марионетку… мгновение темноты и вновь нахлынувшие привычные ощущения.
Мягкий рассеянный свет, сквозь соломенный полог, жесткий матрас под лопатками. Слабая ноющая боль в боку и ноге, нежный шелк покрывала и чье-то успокаивающее, ласковое и уверенное присутствие. Как хорошо, по-домашнему…
Голоса в сознании затихли, зато донеслись из-за невидимой двери:
- Я всегда считал, что полная изоляция была ошибкой, но мне не хватало голосов в Совете,- знакомый богато модулированный голос, Ливень. Сознание еще действовало урывками, отлавливая только отдельные фразы.
- Теперь и я готов с тобой согласиться! Подобное чудо, - в незнакомом теноре явственно проступила осторожная нежность, - едва ли не вызовет у них благоговения.
- На это не рассчитывай! - насмешливо фыркнул Ливень. - Но не переживай, Лист… Она не пожелает терпеть одиночества…
Глухо звякнув железными кольцами, полог откинулся и на пороге возник Повелитель Эрреани. Небрежно тряхнув головой, спросил:
- Уже очнулась?
Не дожидаясь ответа, обернулся непривычно ломким движением, призывно взмахнул рукой и рядом возник еще один Эрреани. Я моргнула. Он сиял, правда! При всем совершенстве черт и фигуры, свойственном телесному облику, в раскосых светлых глазах его мерцала золотистая искра, а волосы, заплетенные в длинную косу, напоминали цветом мед. Не полностью сокрытое отражение силы, вот как это называется… Искоса приглядевшись, заметила окружавшую его текучую оранжевую дымку. Он присел на край ложа, взял мою ладонь и принялся выводить на ней узоры. Застенчивое ласковое тепло расползалось по мне, исцеляя последние раны.
- Я - Листопад, - представился Полукровка.
Невольно расплывшись в блаженной улыбке, пробормотала:
- Догадалась уже… А я - Мелита.
Рядом, с другой стороны, легко присел Ливень, задумчиво и устало улыбаясь. Ему в этот раз досталось
