«Терминатор-2».
Пришли домой, я вымыл пол. Приехал Пореш, в честь этого был устроен ужин. Пили джин-тоник, вино, упаковку которого купила Катя — вкусное, и я выставил бутылку «Сеller» — оказалось хуже, чем вчерашнее, хотя тоже 12 градусов. «Братки», как всегда, ничего не принесли, а только пили и жрали за десятерых, меня постоянно обделяя всем и надо мной ещё и издеваясь. А мое винцо так быстро выжрали, что я чуть попробовал.
Ну и гады же эти «братки».
15.11.92. Воскресенье. Поехали в Лувр. С Шагуинами не встретились. Вход по воскресеньям — 16 FF. Ходили по правому крылу. Вышли на Сену. Обошли букинистов. Хорошие старые порные открытки. На о. Св. Людовика зашли в две галереи — одна плохая, другая дембельская. Я вернулся в Лувр, а Шинкарёв поехал на свой блошиный рынок.
Встретились около семи часов вечера у выхода из Лувра. Шинкарёв решил открыть запой. Купил мне литровую проставочку за свои покупки и себе хорошего вина за 17.50 FF. Вначале долго не могли найти арабскую лавку. Видели много денег в фонтане у полосатых колонн. Сидели и пили у проезжей части на бульварном кольце. Два раза зашли в кафе. Вначале Шинкарёв пил валерианку с кофе, затем 2 бокала Мартини — мне чуть-чуть досталось. Не дал мне поссать на стройке — пришлось прямо на улице. Потом не помню, может к арабу заходили ещё.
16.11.92. Понедельник. С утра опохмелялись пивком и «Иваном Гулякой». Пошли прогуляться.
Александр Ельчанинов отвёл нас в Le Ruchel. Там жили русские художники в начале века. Почали по этому поводу мою проставочку. Пошли гулять дальше через арабскую лавку. На метро доехали до Вавилона, выпивали в садике.
Поехали домой. Шинкарёв спал, а я на кухне с Володей Порешем разговаривал.
Поехали к Толстому. Купили вина на сон. У Толстого оттянулись в полный рост: водка АБСОЛЮТ, креветки, спрутики, красная рыба, вкусное вино, хорошая жена — «Жанна Д'Арк удмуртского народа», симпатичная дочка, шикарное горячее мясо.
Все обижали Митю.
Флоренские уехали на такси.
Толстый — зайчик, пошёл нас провожать. Не смогли найти арабскую лавку.
17.11.92. Вторник. Опохмелялись пивом, ночным вином и остатками моей «Пшеничной». Из-за забастовки метро опоздали на встречу с Флоренскими у Нотр-Дама, но он нас дождался. Пошли в Митин супермаркет, где купили трёхлитровый бочонок вина, сок, тоник, шоколад (всего на 52,45 FF — я платил, чек прилагается). Гуляли по Сите, о. Св. Людовика, пили на набережной Сены. Шинкарёв в супермаркете купил еще бутылку вермута и виноград. Пили во время дождя на колоннаде среди мотоциклов. Стемнело. Мити не было дома. Шинкарёв убежал от нас по эскалатору под землю. Флоренский не взял меня с собой к Толстому. Я ездил на RERе вдоль Сены. Добрался домой, а Шинкарёва нет. Он пришёл поздно — гулял по парижским кафе.
18.11.92. Среда. Опохмелился пивом. Шинкарёв заставил меня проставить кубок мира — мерзкое розовое итальянское винцо. Катя по телефону устроила Шинкарёву ужас.
Какое странное наше здесь пребывание! Зачем я здесь — непонятно, и всё же, мне кажется, эта поездка на многое для меня повлияет. (Жалко, со мной нет жены.)
На помойке видел замечательный шезлонг, но кто-то до меня его уже присмотрел. Сбегал к арабу в лавку (оказался француз Felix Potin) — купил за 24 FF (дал Шинкарев) 0,75 и 1 л. Вино и то, и другое оказалось вкусным. А в лавке меня на полтора FF обжулили. Первую выпили до Катиного прихода, вторую почали после. Катя на обед принесла пиццу.
Все время идёт дождь, а Шинкарев спит. Катя вызвала меня на работу — штемпелевать книги. Потом с Шинкарёвым пошли с Катей гулять. Сидели на лавке на проезжей части. Я рисовал. Машины шныряли у наших ног. Бегали в лавку напротив. По приходу домой Шинкарев завалился спать, но как только Катя легла, вскочил и послал меня к арабу. С трудом нашёл работающего. (Ходил более получаса.) Шинкарев спит. Пить будет завтра.
Пришёл Пореш. Митя звонил Кате — по этому случаю собрались на кухне (Шинкарев спит). Катя стала меня пытать, куда я ходил. Пришлось сознаться. Она реквизировала бутылку. Еле уговорил её оставить Шинкарёву стакан. Остальное выпили. Легли спать. Шинкарев проснулся в 4 утра — допил вино, долго недоумевая, почему арабы продают полбутылки. Колбасился до пяти. Выпил всё пиво.
19.11.92. Четверг. Встали. Шинкарев потащил меня скорее к нашему арабу, у которого купили дешёвого вина. Я жестами объяснил, что нужен штопор. Он дал, но каково же было его удивление, когда русская могучая рука свернула у штопора ручку так, что жало осталось в пробке и торчал лишь маленький хвостик. Все усилия мои и араба вывернуть обломок с помощью больших плоскогубцев и разводного ключа окончились безрезультатно. Шинкарев стоял рядом и, глядя на это, обливался горючими слезами. Окончательно побежденный араб, видя такую силу русского духа, дал нам другую бутылку, на 1 FF дороже. Мы пожалели его и не стали просить новый штопор, рассчитывая на силу наших перстов. И шинкарёвская длань не подвела.
Пошли в музей Орси — поэма импрессионистов. Шинкарев устал и ушёл. А мы с Сергеем Морозовым ходили на выставку Сислея. Потом Сергей, как я ни отказывался, подарил мне каталог Сислея и репродукцию Ван Гога. А для Шинкарёва купил три открытки Редона. Орси — хороший музей — бывший вокзал. А Серёжа — хороший зайчик.
Встретил «братков» у АСАТа. Флоренский отдал мне за 17.11.92. — 26 FF — половину — почему? Обругал меня за то, что не хожу по галереям и задницу не подставляю. Шагин и Флоренский решили, что картины не продаются из-за меня. Я, по их идее, должен был обаять потенциальных покупателей и зазывать их в галерею и продавать работы «братков» — для этого меня и брали. А я не отрабатываю ту милость, которую они мне оказали. Теперь я должен таскать картины невыставленных братков по галереям, дабы их там втюхать, чтобы Шагуин оплатил грузовик, который привёз его и Флоренского картинки. Под конец подлец Шагуин прогнал меня из связки, не пустив на вернисаж Овчинникова. Чем сильно меня обидел. С горя я купил бутылку настоящего клошарского вина 1,5 литра в пластиковой бутылке за 9,65 FF. Оказалось вкусным и нажористым — зря его все ругают!
Немного успокоившись, побродил под Шатилетом. Сел на 72-й автобус и уехал к Радио-Франсе. Перешёл на остров Лебединая аллея, сидел, пил и рисовал у памятника Свободы. Настоящий клошар!
Вот сижу напротив Эйфелевой башни. Мимо проплывают светящиеся кораблики, пахнущие вкусной едой. Вокруг ни души — самый низ набережной.
Какая сестрёнка мимо меня прошла, как пела! Как мы улыбались и смеялись друг другу — золото! Поёт очень сильно и правильно. А мимо проплывают пароходы. То не было ни одного, а то один за другим.
До этого прошёлся по всему острову, а когда сидел у Свободы, то так был похож на клошара, что случайные прогуливавшиеся хотели мне подать монетку, но не находили, куда бросить. С острова замечательные виды на другие берега Сены, которая опоясывает остров. Остров узкий — одна аллея, а вокруг на других берегах небоскребы, отели, причалы. Это мой второй самый лучший вечер в Раris. Забастовка транспортников. Поэтому просидел на Сене. Наконец на двухэтажном RERе переехал через мост
