затыкать дыру в семейном бюджете.
– Сколько вы хотите?
Я назвал ей цифру с шестью нулями.
Она покачала головой:
– Да-а, вы не мелочитесь. Я сказала раньше, что вы мне кажетесь порядочным человеком, не стоит разрушать этот светлый образ наглым грабежом. Я дам вам половину и буду оплачивать все ваши расходы.
Теперь уже я покачал головой:
– Нет. Или вы принимаете мои условия, или закрываем тему. То, что вы предлагаете, меня не устраивает: на меня работают еще два человека и, как вы можете догадаться, не за мои красивые глаза. К тому же, мне надо закупить запас пластырей, учитывая издержки моей деятельности.
Она задумалась на мгновение, затем попросила мужа передать ей чековую книжку, заполнила один листок и протянула мне. Цифра была та самая, которую назвал я.
– Ну что ж, теперь вы работаете на меня?
Я вздохнул:
– Да, синьора.
– Тогда жду от вас первого отчета. Я слушаю…
Я рассказал ей все, что знал, не щадя ее чувств и не сдерживая себя при упоминании пикантных деталей. Когда она услышала мои слова о Раффаэле-Анджело, у нее от гнева вспыхнуло лицо, но она меня не перебила.
– Вы не догадываетесь, кто мог быть этот загадочный друг семьи и… приятель вашей внучки до Блондина? – спросил я ее.
– Догадываюсь, – ответила она голосом, в котором сквозила ненависть. – Я даже была на его похоронах. Это Клаудио Карапелли. Я знаю, что вы познакомились с его женой.
– Да. И с ее шофером тоже. Это она убила мужа?
– Нет. Он умер от рака шесть месяцев назад.
Хорошо, так как это сэкономит мне время по проверке списка. Плохо, потому что я теряю возможную версию.
– Вы знали о связи вашей внучки с синьором Карапелли?
Она обожгла меня взглядом:
– Какого вы обо мне мнения! Да знай я об этом, сделала бы все, чтобы это прекратить!
– Когда мы встретились впервые, вы утверждали, что вы единственная, с кем Алиса откровенна. Стало быть, вы ошибались.
Это был удар ниже пояса, и она не сумела скрыть, как ей больно. Некоторое время она сидела, опустив голову, потом сказала:
– Очевидно, я действительно не знала свою внучку, хотя мы были очень привязаны друг к другу. Никто в семье не знал истинную Алису. Теперь этого уже не исправить, но я постараюсь сделать все, чтобы ее убийца, кем бы он ни был, понес наказание.
– На сегодняшний день у нас нет ничего, что подтверждало бы невиновность Скиццо, – заметил я.
– Я хочу, чтобы в этом деле была полная ясность. Когда результат меня удовлетворит, я вам скажу об этом. Позвоните мне завтра вечером на мобильный телефон. – Она протянула карточку с номером. – Можете звонить в любой час, если вам будет необходимо связаться со мной: с некоторых пор я мало сплю.
Я взял карточку:
– Хорошо, я позвоню завтра, хотя не уверен, будут ли у меня новости.
– Увидим. А если вам что-нибудь понадобится для той девочки, которая торговала собой, дайте мне знать.
Я крутил карточку в пальцах. Превосходная печать.
– Очень любезно с вашей стороны. Вы пытаетесь предотвратить несчастье, которое может случиться с ней, как оно случилось с вашей внучкой?
Она вновь обожгла меня взглядом:
– Может быть.
– Вы думаете, вам удалось бы помешать убийству?
– Может, да, а может, и нет. – Ее руки нервно разглаживали накидку. – Алиса была несчастна и стремилась к саморазрушению. Ей это удалось.
– Но так было не всегда. Я видел в одном журнале ее фотографию, сделанную несколько лет назад. На ней Алиса кажется счастливой девочкой. Что могло сломать ее?
Она пожала плечами:
– Думаю, все началось со смерти Джулии.
– Кто это?
– Одноклассница Алисы. Она родилась со злокачественной опухолью в сердце, и однажды сердце
