не мог просыпаться в незнакомых местах, особенно в дешевых гостиницах.
Встал с кровати, на которой валялся одетым, и распахнул окно. Дождь, серый свет, переулок с невысокими домами, мимо которых бурный водный поток, отражаясь в мусорных контейнерах и припаркованных машинах, тащил к канализационной решетке обрывки бумаги и рыбные останки. Куда бы я ни кинул взгляд, это был явно не Милан. Ничего похожего на мой симпатичный город. Я сел у столика, взял в руки листочки, исписанные мелким почерком моего Компаньона. Первая же фраза помогла определить координаты в пространстве:
Мой Компаньон, полагая, что эту записку оставили Алиса или Труди, сел в поезд и покатил в Римини, надеясь разузнать побольше. Ему показалось невероятным, чтобы номер в такой гостинице снимал Скиццо, а тем более кто-нибудь из семейства Гардони: слишком роскошный для первого и слишком убогий для второго. Тогда кто его снимал?
Придумать правдоподобное вранье – задача не из легких. Вот сукин сын! Мог хотя бы дать мне какую- нибудь подсказку, раз такое дело. Я сполоснул лицо над облупленной раковиной и внимательно рассмотрел собственную физиономию в маленьком зеркале, прикрепленном к стене. Ссадины почти прошли и были скрыты недельной щетиной. Бровь тоже казалась почти зажившей, хотя все время чесалась. Я постарался понять, выгляжу ли, хотя бы на первый взгляд, интеллигентным человеком, но оставил это занятие, чтобы не впасть в уныние.
Натянул плащ и пошел по улице в поисках банкомата, прикрыв голову от дождя газетой и прыгая через лужи. Получил деньги и в условленный час в баре гостиницы нашел нужного человека, сидящего в одиночестве за одним из столиков. Он листал спортивную газету, сдвинув очки на лоб. Я сел рядом, вытирая стекла очков бумажной салфеткой.
Бенито оторвал взгляд от чтения.
– Слегка промокли, синьор Дациери? – поприветствовал он меня хриплым, видимо, от повсеместной сырости голосом.
– Ходил полюбоваться местными красотами. Чуть позже переоденусь в плавки и пойду искупаюсь.
Он подал знак бармену, пожилому усачу, чтобы тот принес кофе. А я заказал третий бурбон за этот день.
– Сезон в этом году рискует закончиться намного раньше обычного: если погода не изменится, все клиенты сбегут отсюда. Но вы, как мне кажется, здесь не на отдыхе. Или я ошибаюсь?
Я улыбнулся:
– Не ошибаетесь. Именно поэтому я нуждаюсь вашей помощи.
Подошедший бармен поставил передо мной стакан, в котором было больше льда, чем виски. Я пригубил.
– Слушаю вас, – сказал Бенито.
– Вы знаете, что девчонки иногда убегают из дома… – начал я издалека.
– Бывает.
– Я друг одной синьоры, которая очень переживает за свою дочь, которая сбежала. Быть может, это глупо, но моя подруга не находит себе места. Вы понимаете?
– Чего тут не понять. Как зовут девочку?
Я прокрутил в голове список имен в поисках подходящего и назвал первое попавшееся:
– Валентина, шестнадцать лет. Рыжеволосая, с веснушками.
Бенито покачал головой:
– Нет, не помню. Вы полагаете, она останавливалась в нашей гостинице?
– Не исключено. Моя подруга обнаружила в ее вещах телефон вашей гостиницы и номер комнаты. Или же девочка звонила кому-то, кто снимал комнату. Если б нам удалось узнать, кто это был, мы смогли бы спросить у него, вдруг он знает, где она может быть.
Мой собеседник прищурил глаза:
– То есть вы хотите знать, кто снимал этот номер в гостинице?
– Именно.
Он вновь покачал головой:
– Мне очень жаль, но это против правил. У меня могут быть неприятности.
– А если девочка в опасности?
– Обратитесь в полицию. Они будут рады помочь вам.
– Мне бы не хотелось обращаться в полицию. Девочке это может не понравиться, и она окончательно порвет отношения с матерью. Знаете, как это бывает у молодежи…
– Тогда я хотел бы поговорить с матерью.
