опыт двух кампаний на Кавказе.
Чтобы собрать и экипировать эту группу, пришлось свернуть все работы на поверхности, кроме самых неотложных. Когда они покинули убежище, наверху остались действовать только три звена — «продуктовое», «топливное» и «лекарственное».
Уладив все дела в медпункте, Маша быстрым шагом шла по коридору в направлении шлюза, на ходу проверяя содержимое аптечки. Цистамин, калия йодид… До отправления оставалось двадцать минут, пора было раздать пацанам защитные средства.
— Подожди! — послышался знакомый голос.
Не успела она обернуться, как откуда ни возьмись появился Вася Лапшин, техник из звена материально-технического снабжения, и без лишних слов всучил ей какой-то предмет, завёрнутый в промасленную ветошь. Был он хмурый, злой, с опухшим лицом, не иначе как с похмелюги.
— Это ещё что? — слегка опешила она.
Её ладони теперь покрывало липкое машинное масло.
— Пистолет Марголина МЦ-У, — равнодушным тоном ответил Вася. — Распишись.
Парень протянул ей отпечатанную на серой бумаге форму и авторучку, и Чернышёва машинально поставила размашистый иероглиф раньше, чем сообразила, за что расписывается.
— А на хрена он мне сдался, Вася?
— Ничего не знаю, — оружейник покачал начинавшей лысеть головой. — Распоряжение Борисыча, никому без ствола не выходить.
— Так я во вспомогательном формировании, — попыталась отбиться девушка. — Мне-то зачем?
— По-русски сказано, никому, — отрезал парень, глянув на неё поверх очков с толстыми стёклами. — Ты не в курсе, что десять минут назад ещё трое накрылись?
— Где?
Маше хотелось сказать спокойнее, но голос выдал её.
— В Караганде… На засаду нарвались почти у самых ворот. Пятерых еле дотащили, ими сейчас ваши занимаются.
У девушки немного отлегло от сердца — в том звене её знакомых не было. Но всё равно скверно. Что же это получается?.. Три смертельных. Пятеро раненых. Такого ещё не было. Нет, без вести пропадали и вчетвером, но это другое. Кто их знает, может, просто до хаты подались вместе со снаряжением. А тут три покойника…
Чернышёва понимала, что это означает. Вылазки будут прекращены со дня на день. Возможно, они — одна из последних групп. И уж точно для неё это последний выход. Как ни хочет батя обеспечить убежище всем необходимым на десять лет вперёд, он не станет посылать людей на убой.
— И что я этой финтифлюшкой делать буду? — спросила девушка, взвешивая пистолет на ладони. — Застрелюсь, если припрёт?
— А это уж сугубо твои проблемы, — пожал плечами Василий. — Или думаешь, что я сейчас тебе персонально пулемёт подгоню?
— Себе оставь, хам, — прыснула Мария. — А ты чего такой кислый? На складе средство для протирки оптики закончилось? Так зайди к нам в здравпункт, там нальют.
— Данке шён, — блеснул техник знанием немецкого. — А вообще, я не врубаюсь, как вы там выдерживаете. На этих постоянно смотреть… Да после этого для тебя, поди, наверху как на курорте.
Места в «палате» давно не хватало, больных клали в общем зале и даже в отсеке коридора, примыкающем к здравпункту. Не самых тяжёлых, конечно. Таких держали в отдельной отгороженной секции. Не для того, чтоб не травмировать чувства остальных, а из соображений санитарии.
После нескольких часов рядом с этими человеческими обломками, которые лежали под капельницами, замотанные как мумии, медикам мучительно хотелось выбраться на свежий воздух. Даже если он радиоактивный и ледяной.
— Ты это… осторожнее там, — выдавил парень из себя дежурное напутствие любому, кто отправлялся наверх.
— Да не понтись, — хлопнула его по плечу Чернышёва. — Я же знаю, за что ты переживаешь. Будет тебе сувенирчик. Разве я друзей кидаю? Ну, давай, вали, тебя уже, наверное, начальство обыскалось.
Спохватившись и хлопнув себе по лбу, Лапшин убежал, даже не махнув ей на прощанье, а Маша ещё раз скептически оглядела полученное оружие.
Оружие ли это или спортивный пугач? Да из такого только по фанерным мишеням стрелять. Наверно, и убойной силы никакой. Разве что на крысу с таким ходить. Хоть это и был единственный пистолет, который девушке доводилось держать в руках, свой уровень владения им она оценивала на тройку с минусом. В тире, который недавно был организован в подземном переходе, она успела побывать всего дважды.
Страстью Сергея Борисовича была организация досуга подчинённых. Редко-редко у них выпадала свободная минутка, но и её практичный руководитель любил занять разнообразной деятельностью, например, стрелковой подготовкой, физзарядкой, лекциями, полезными и не очень, благо в убежище оказались специалисты почти любого профиля.
Он явно считал, что солдата, свободного от выполнения боевых задач, нужно загрузить по максимуму, чтобы не заводилось лишних мыслей в стриженой голове, не ослабела дисциплина и не расшатался моральный дух. То, что у него в подчинении на девяносто процентов находились гражданские лица, майора не останавливало. Наоборот, он считал, что к непривычным к несению службы «шпакам» надо прилагать вдвое больше усилий.
К тому же причин для возникновения этих нехороших мыслей было через край. Например, он не дал воссоединиться семьям. А ведь многие рвались, хотя это означало бы «воссоединение» на небесах. Майор не отпустил даже тех, у кого близкие проживали в самом Академгородке, не говоря уже о других населённых пунктах, и не делал никаких поблажек для тех, кто хотел первым делом спасать своих близких. Только в общем порядке.
Чернышёва хотела было сказать Василию, что у неё в звене будут двое с автоматами. Если уж и они её не защитят, то от её пукалки проку не будет. Хотела, но тот уже скрылся за поворотом коридора. Так уж и быть, для очистки начальственной совести она эту штуку возьмёт. Карман не оттянет, хотя могли бы и кобуру дать. Хотя, может, в рюкзак?.. Нет, его на всякий случай надо держать свободным.
Глава 3. Схождение в ад
Через полчаса они уже ехали по вымершим улицам.
Их отделение сократилось до звена — вшестером они вольготно расположились в кузове и кабине бывшей «Скорой помощи». Больше народу не требовалось, да и иначе не осталось бы места под ценный груз.
Полноприводный УАЗ был для таких вылазок машиной почти идеальной. Транспортное средство большей грузоподъёмности не требовалось — всё-таки не уголь везти, а проходимость была достоинством, которое трудно переоценить. Ведь теперь почти все асфальтированные дороги разом превратились в бездорожье, даже те, где не торчало ни одного застрявшего автомобиля и ни одного упавшего обломка.
Дело было не только в снеге. Повсюду в черте города само дорожное полотно вздыбилось, покрылось широкими трещинами и колдобинами. Если некоторые из них представляли опасность для колеса или моста, то в других могла по самую крышу скрыться легковушка. И поминай как звали. Разведка докладывала, что по мере приближения к эпицентру эти разрушения становятся всё сильнее.
Звено было сборной солянкой. Возглавлял его младший лейтенант Ефремов, самый молодой из офицеров, но мужик упёртый и непреклонный, которого «парнем» язык не повернётся назвать. Он тоже принадлежал к породе тех, кому нечего терять. Он никому об этом не говорил, но в замкнутом пространстве слухи циркулируют быстрее, чем воздух. И даже если ты ничего не расскажешь сам, окружающие всё равно выведают твою подноготную.
