Но тут прилетела Мохнатая пчёлка… — Спасите! — вскричал он. Беда! Караул! — И от неё, Как от лютого волка, В чернильницу Весь с головою нырнул. 
Спасибо, старуха Федосья Схватила его за волосья. Был бы бедняге капут — Прощай навсегда лилипут! 
Но если б вы знали, Какой безобразный, Дрожащий, и мокрый, И жалкий, и грязный, Всклокоченный, еле живой, Предстал он тогда предо мной! Мы схватили его И бегом на квартиру К самому старику Мойдодыру. Целый день Мойдодыр его чистил и мыл, Но не смыл он, не смыл этих чёрных чернил! 
Впрочем, внучки мои не горюют, Бибигона, как прежде, целуют. — Ну что ж, — говорят, — ничего! Мы и чёрного любим его! И нам он, пожалуй, дороже Теперь, когда он чернокожий, На милого негра похожий. Да и он не унывает, На крылечко выбегает И толкует детворе, Что гуляет во дворе: — По Кавказу я скитался, В Чёрном море искупался, Море Чёрное — черно, Всё чернилами полно! 
Искупался я — и разом Стал, как уголь, черномазым, Так что даже на Луне Позавидовали мне. — Почему ты говоришь о Луне, Бибигон? — спросили у него Тата и Лена.
— Потому что Луна — моя родина.
Внучки засмеялись:
— Что за вздор!
Он посмотрел на них и гордо сказал:
— Да, я родился на Луне, Сюда свалился я во сне. Меня на родине зовут Граф Бибигон де Лилипут. О если б мог вернуться я В мои родимые края! — А зачем тебе лететь на Луну? — спросили у него Тата и Лена.
Он долго молчал, а потом указал на Луну и вздохнул:
— Там, на Луне, моя сестра! Она прекрасна и добра. Какое счастье было мне Резвиться с нею на Луне! Там у неё чудесный сад,
