древности писали на одном языке, а разговорным языком, средством повседневного общения, был другой. Ту же ситуацию мы находим и в Древней Индии. Языком культуры, философии, литературы на протяжении многих веков был священный санскрит, а говорили люди на иных языках. Быть может, то же было и в Индии древнейшей, Индии эпохи расцвета Мохенджо-Даро и Хараппы?
Дравидийские языки появились в Индостане не раньше начала IV тысячелетия до н. э. В долину Инда они пришли скорее всего вместе с создателями протоиндийской цивилизации, где-то в середине III тысячелетия до н. э. А ведь люди жили здесь десятки тысяч лет до появления дравидов. И говорили они на каких-то своих языках, ныне исчезнувших. В течение многих тысячелетий шло постепенное и неуклонное вытеснение этих древнейших наречий языками более поздних пришельцев: на востоке — мунда-кола, на юге — дравидийскими, на севере — индоевропейскими. Вполне возможно, что помимо дравидийской речи, которая и попала в «поле» письменности, в протоиндийских городах звучала еще речь древнейших аборигенов Индийского субконтинента. Во всяком случае, антропологи обнаружили, что население этих городов было в расовом отношении неоднородным. Впрочем, об этом может легко догадаться и неспециалист, стоит ему лишь внимательно посмотреть на два известнейших памятника протоиндийской скульптуры: так называемый «портрет жреца», изображающий типичного представителя южной разновидности европеоидной расы, и бронзовую статуэтку танцовщицы, черты лица которой типичны для представителей негроидной расы, вернее, особой ее разновидности, распространенной ныне в Южной Индии.
У антропологов, когда они начали изучать костные останки, обнаруженные в протоиндийских городах, первоначально сложилось мнение о том, что тут жили представители трех «больших рас» человечества: европеоиды, негроиды, монголоиды. Более тщательный анализ показал, что скелетов монголоидов очень мало и это, скорее всего, более поздние или случайные пришельцы. Во всяком случае, они не являются типичными представителями населения протоиндийских городов.
Хотя кирпичи Хараппы пошли на строительство железной дороги, к счастью, англичане не тронули ее кладбища, где были погребены жители этого самого крупного из известных нам протоиндийских городов. Анализу скелетов и черепов хараппского кладбища посвятили специальную монографию индийские антропологи П. Гупта, П. Датт и X. Басу. И пришли к выводу, что большинство черепов из захоронений Хараппы принадлежит европеоидам, людям с длинной головой, умеренно покатым лбом, развитыми надбровьями, низкими глазницами, значительно выступающим вперед узким носом.
Однако среди черепов из хараппских могильников были найдены, причем в большом количестве, черепа, имеющие признаки другой расы. Они характеризуются слабо выступающим подбородком, плоским и широким носом и другими признаками, свойственными так называемой южноиндийской локальной расе (ее называют еще «веддоидной», по наиболее типичным ее представителям, веддам, населяющим горы и джунгли в глубинах острова Шри-Ланка). Представители этой локальной расы живут ныне лишь на этом острове и на юге Индостана. В облике их сочетаются черты, свойственные аборигенам Австралии, неграм Африки и даже представителям европеоидной расы.
Находки в Хараппе и других протоиндийских городах, где также удалось найти скелеты и черепа протоиндийцев, в сопоставлении с современными данными измерений, проведенных у народов, которые говорят на дравидийских языках, позволяют объяснить, каким образом на юге Индии сформировался этот своеобразный расовый тип, к которому относятся и тамилы.
Дравиды и «протодравиды»
Данные антропологии говорят, что со времен палеолита, десятки тысяч лет назад, Индостан был заселен людьми с темным цветом кожи. Вероятно, и долина Инда, так же, как и другие районы, где позднее распространилась протоиндийская цивилизация, была населена племенами, облик которых лучше всего сохранили ведды острова Шри-Ланка и некоторые малые народности, говорящие на дравидийских языках. Но языки эти для них не исконные; ведды перешли на индоевропейскую речь, а гонды, ораоны и другие малые народности Индостана — на дравидийскую, забыв свои исконные наречия.
По мере того как дравидийская речь распространялась по Индии, шло смешение пришельцев- европеоидов и аборигенов-негроидов. «Результатом было формирование дравидоидной, или южноиндийской расы, к которой относятся такие народы, как каннара, телугу, тамилы и малаяли. В Центральной, Южной и Восточной Индии на дравидийскую речь перешли многие группы более древнего населения, почти полностью сохранившие свой первоначальный расовый облик, — пишут С. А. Арутюнов и Н. Н. Чебоксаров в своей статье «Протоиндийская цивилизация и современные дравиды». — Чисто веддоидный (южноиндийский. —
Таким образом, следует отличать современных дравидов, народы малые и большие, говорящие на родственных языках, но возникшие в результате смешения двух рас, от «протодравидов», создателей протоиндийской цивилизации. Мы называли их «европеоидами», но скорее всего это были «европеоиды- меланхрои», люди с темной кожей, похожие на современных эфиопов и сомалийцев. Во всяком случае, сходство жителей Восточной Африки обитающих в этом районе с древнейших времен, и «европеоидом протоиндийцев» несомненно.
Вполне вероятно, что и в самой Индии есть потомки «протодравидов», лучше других сохранившие свой расовый облик и древние обычаи, и верования. Многие этнографы и антропологи считают, что именно такими прямыми потомками «протодравидов являются тода, маленький народ, живущий в горах Нилгири, центре Южной Индии (подробный рассказ об этом народе читатель может найти в книге Л. В. Шапошниковой «Тайна племени Голубых гор», вышедшей в 1969 году в издательстве «Наука»).
Тода — племя Голубых гор
Нилгири означает «Голубые горы». Находятся они на стыке территорий трех южноиндийских штатов — Керала, Тамилнад и Д1айсур (населенных соответственно малаяли, тамилами и каннара). В горах Нилгири обитают многие мелкие дравидийские народности и племена. Подчинив Южную Индию своему владычеству, в конце XVIII — начале XIX столетий англичане принялись за «инвентаризацию» захваченных земель. Для топографической съемки в горах Нилгири туда была направлена экспедиция под руководством Уильяма Кейса.
В течение многих дней двигались топографы все выше и выше, в сердце Голубых гор. По пути они не встречали ни одного человека. Казалось, в этих горах никто не живет. И вдруг, на исходе очередного дня пути, перед взором изумленного Кейса открылась живописная долина. На склонах окрестных холмов мирно паслись буйволы. За стадом следили бородатые старцы, чья одежда походила на тоги древних римлян, а весь облик напоминал библейских пастырей. Так была открыта «земля тода» — Тоданад, или Тодамала.
Позднее выяснилось, что о «земле тода» еще в начале XVII века было известно португальцам. На Малабарском берегу Индостана христиане появились еще в I веке н. э. Согласно преданию, первым миссионером, принесшим сюда учение Христа, был сам апостол Фома. И вот до португальцев доходят смутные слухи, что где-то в горах, в центре Южной Индии, «живет раса людей, которая произошла от древних христиан святого Фомы» (согласно легендам, апостол Фома отправился в Индию проповедовать христианство).
Глава португальской католической миссии на Малабаре посылает двух священников, которые должны разыскать «христиан святого Фомы» (индийцы-христиане, жившие на Малабарском берегу, оказались последователями не католической, а сирийской церкви, стало быть, «еретиками»). Священники выполнили
