кого выдает себя. Впрочем, Гевин не особенно старался сдерживаться.
Карты, выпивка, веселье до утра, а вскоре дал себя знать и его отвратительный характер. У Гевина на корабле появились первые враги. Все это было капитану сильно не по душе, но до Санторина было недалеко, и он до поры, до времени не стал вмешиваться. Правда, вспомнив о Рауле, брат приказал ему держаться как можно дальше от малоприятной компании на борту, но мальчик к тому времени уже успел сильно привязаться к Бриане. И принялся опекать ее, дав себе слово, что, пока девушка на борту, с ней ничего не случится.
Час за часом Бриана следила, как солнце вначале поднялось над горизонтом, потом стало медленно опускаться. Вот оно уже коснулось лазурно-синей глади моря и по нему протянулась багровая полоса до самого берега. Кто-то заскребся у двери в пещеру, и Бриана задрожала, узнав голос Делии.
– Гевин чертовски счастлив, что мы наконец добрались до острова! – взволнованно зашептала она. – Представляешь, он даже отпустил охранников на всю ночь! Всех до одного! Да еще сам велел им спуститься вниз, в деревню, и повеселиться на славу, чтобы чертям было тошно. Он так и сказал! Рад, наверное, что удалось припрятать даже ящики с золотом. Но это еще не все! – Бриане показалось, что Делия с трудом сдерживается, чтобы не закричать от радости. – Я смогла и Дирка обвести вокруг пальца. Ты не поверишь, Бриана, я это сделала! Все так ловко устроилось, до сих пор прийти в себя не могу! Он совсем потерял голову, стоило только шепнуть ему на ушко, что Гевин передумал и продал тебя одному богатому турку. Мне пришлось соврать, что за тебя дали хорошую цену и Гевин не устоял. Я сослалась на то, что он давно уже подумывал, как бы побыстрее избавиться от тебя, ведь ты слишком много знаешь о его делах. И этот болван всему поверил.
Это было так просто! Он взбесился, услышав, что Гевин передумал отдать тебя ему, как они сговорились раньше. Он знает, какой Гевин жадный, а я сказала, что турок вряд ли возьмет тебя, если ты побываешь в руках у Дирка, или по крайней мере не даст за тебя обещанных денег, и Дирк клюнул на это.
Бриана перепугалась не на шутку:
– А ты уверена, что он не побежит к Гевину? Ведь тот сразу догадается, в чем дело. Мне не удастся сбежать, да и тебе тогда не поздоровится!
– Ни за что! – уверенно сказала Делия. – Во-первых, ему известно, что я тебя терпеть не могу, а во-вторых, он уверен, что оказывает мне услугу. Мы уже обо всем договорились. Не пугайся, он скоро будет здесь. Мы условились, что Гевину необязательно знать обо всем. Дирк прокрадется в пещеру сразу после наступления темноты. Он выведет тебя наружу и отвезет в деревню у подножия горы, чтобы вдоволь позабавиться. Конечно же, он не меньше нашего хочет, чтобы Гевин не пронюхал об этом раньше времени, иначе ему несдобровать. А я тем более не проболтаюсь, не такая я дура! А к утру, когда обнаружится, что клетка пуста и птичка улетела, все решат, что тебе просто удалось сбежать!
Конечно, трудно было доверять Делии, но выхода у Брианы не было. Больше она не могла ни на кого рассчитывать, а Рауль был далеко. Делия была ее единственной надеждой.
– Ты здорово все придумала, – мягко сказала она. – Спасибо тебе, я этого никогда не забуду.
Глаза Делии вдруг наполнились слезами.
– Удачи тебе, Бриана. Знаешь, ведь вначале я ненавидела тебя, бешено ревновала, а потом вдруг поняла, что ты такая же жертва, как и я. И потом мне стало вдруг нестерпимо жаль тебя. А теперь я даже счастлива, что мне удалось помочь тебе!
И прежде чем Бриана успела что-либо ответить, Делия исчезла.
Бриана тяжело вздохнула. Усевшись на холодный, каменный пол пещеры, она сжалась в комок и принялась покорно ждать, что уготовила ей судьба. Она с жалостью и содроганием вспомнила Делию, которая предпочла остаться с Гевином. Бриана пожала плечами и зябко поежилась. Какая бы участь ни ждала ее впереди, как бы ужасно ни сложилась ее жизнь, она твердо знала: ни за какие сокровища в мире она не поменялась бы с Делией. Даже мучительная смерть была бы лучше жизни с этим чудовищем!
Несмотря на свежую рану, Колт почти не смыкал глаз, с тех пор как они покинули Францию. Только сильная слабость, временами все еще охватывающая его, могла заставить Колта ненадолго прилечь. Но стоило ему закрыть глаза, как мучительные видения снова представали перед ним.
Если бы в его власти было заставить корабль плыть быстрее!
В Монако после долгих расспросов им удалось выяснить, что Мейсон нанял в порту судно и вместе с двумя женщинами, шестью мужчинами и грузом из нескольких тяжелых на вид ящиков отправился в Грецию на остров Тира, иначе Санторин. Эти сведения обошлись им недешево, ведь Гевин отвалил немалую сумму, чтобы замести следы. Тревис заплатил гораздо больше.
Копту с отцом удалось отплыть всего четырьмя днями позже Мейсона. К тому же капитан был уверен, что они прибудут на остров одновременно с ним, если не раньше.
– Я знаю корабль, который он зафрахтовал, – заговорщически подмигнул он. – Старая посудина – четырехцилиндровый паровой двигатель, шесть человек команды. Больше одиннадцати узлов из него не выжмешь. А наша скорость – двадцать узлов, потому что я никогда не хожу под парусами.
Так что, – горделиво ухмыльнулся он, – считайте, что вам крупно повезло!
Колт досадливо поморщился, услышав от отца, сколько тот заплатил за сведения о Мейсоне, но Тревис только улыбнулся, заметив недовольную гримасу, и не смог удержаться, чтобы добродушно не поддеть Колта:
– Ты думаешь, я такой осел, чтобы снова доверить тебе свои деньги?
Колт не мог не оценить то, что Тревис нашел в себе мужество шутить даже при таких обстоятельствах. Он видел, что отец оскорблен и страдает ничуть не меньше его самого, но Тревис прожил бурную жизнь и знал, что любой человек имеет право на ошибку. Он не мог не замечать, что творится на душе у сына, и вполне разделял и его боль, и гнев, и яростное желание во что бы то ни стало отомстить. И любовь к женщине, которую так жестоко использовал Мейсон.
Они стояли на верхней палубе, и Тревис незаметно поглядывал на потемневшее лицо сына. Как, черт возьми, утешить его?! Он почти не сердился, что того так легко обвели вокруг пальца. А кроме того, золото вскоре вернется к ним, а потом – и ранчо, и рудник.
Он молча опустил руку на плечо сына. Колт, не отрываясь, смотрел на море. Ни тот, ни другой не произнесли ни слова, в этом не было нужды. И отец, и сын знали, что иногда молчание говорит больше, чем любые слова, если двое по- настоящему понимают друг друга.
Бриана легла на полу пещеры, стараясь не обращать внимания на камни, которые больно врезались в тело. Она попыталась заснуть, но не смогла – каждый нерв трепетал от волнения.
Когда сумерки сгустились, пришла служанка с виллы и принесла немного сыра с хлебом. Бриана попыталась было поговорить с ней, но пожилая гречанка, бросив на нее испуганный взгляд, бросилась наутек. Она даже не решилась войти, а просунула хлеб и сыр в окно.
Бриана заставила себя поесть, чтобы сохранить силы, а потом снова вытянулась на каменном полу пещеры.
Текли часы, и Бриана почувствовала, что ею мало-помалу овладевает беспокойство. Что, если Дирк не придет? Может, он решил повеселиться вместе с остальными? А может быть, просто испугался или вздумал поговорить с Гевином?
И в ту минуту, когда Бриана почти потеряла надежду на спасение, за дверью пещеры вдруг послышались осторожные шаги.
Она заставила себя сделать вид, что спит, пусть вошедший услышит только ее ровное дыхание.
Лихорадочно прислушиваясь, Бриана чуть не закричала от радости: ключ бесшумно повернулся в замке, и дверь тихонько скрипнула, открываясь.
Бриана вся сжалась в комок, когда в тишине резко прозвучал пьяный хохот Дирка.
– Эй, где ты там, маленькая злючка? – Он слегка покачивался, вглядываясь в темноту. – Мы сейчас отправимся с тобой немного погулять, малышка. Если будешь хорошей девочкой, тебе со мной понравится, не то что с каким-то грязным турком!
Он споткнулся при входе и чуть не упал. Бриана, словно во сне, что-то недовольно пробормотала.
– А, вот ты где!.. – Присев на корточки, Дирк провел ладонью по ее спине и сжал упругие ягодицы, тяжело и часто дыша. – Долго я ждал этого – слишком долго, черт возьми!
Ну уж теперь я получу, что мне причитается!
Непослушными пальцами Дирк принялся возиться с застежкой брюк. Освободившись от одежды, он одним рывком перевернул девушку на спину и навалился на нее всем телом.
Не успела Бриана даже вскрикнуть, как он быстро зажал ей рот. Увидев ее широко распахнутые, испуганные глаза, Дирк довольно ухмыльнулся. От него сильно пахло виски, и Бриана почувствовала, что еще немного – и она не выдержит.
– Ты еще приласкаешь меня, как этого мерзавца Колтрейна, будь ты проклята! – прорычал Дирк. – И лучше, если сделаешь это по доброй воле! Теперь ты моя и постарайся привыкнуть угождать мне! Потому что тот день, когда ты не сделаешь этого, станет для тебя последним!
Он грубо раздвинул коленом ее бедра, рявкнув, чтобы не вздумала звать на помощь, когда он уберет ладонь с ее рта.
Дирк предупредил, что она очень пожалеет, если ослушается, и Бриана невольно поежилась от страха, почувствовав, что он вовсе не шутит.
Девушка слабо застонала и покорно затихла, глядя на него умоляющими глазами.
Дирк довольно ухмыльнулся:
– Дьявольщина, я всегда чувствовал, что ты быстро укротишь свой бешеный норов, как только поймешь, кто тут хозяин!
Дирк удобно устроился между широко раздвинутыми ногами Брианы и довольно засопел. До него по-прежнему доносилось слабое, жалобное всхлипывание, но девушка не делала ни малейших попыток сопротивляться. Его рука быстро
