Колт суховато напомнил ей:
– По-моему, утро мы проспали. Может, сразу перейдем к ленчу?
Джейд приняла самую высокомерную позу и, заносчиво фыркнув, изобразила возмущение.
– Похоже, вы забыли, сударь, что я – царственная особа!
Я – княжна Джейд! И если я пожелаю завтракать в середине дня, то я получу завтрак немедленно. А вы, – тут она ткнула пальцем в его обнаженную грудь, – извольте не забывать свое место, или мне придется вам о нем напомнить.
– А как насчет того; чтобы я напомнил тебе твое место? – Он шутливо зарычал и бросился на нее.
Оба от души хохотали. В следующую секунду Колт уже повалил Джейд обратно на постель, прижимая тяжестью своего тела. Глядя в ее глаза, согретые желанием, он хрипловато объявил:
– Твое место, маленькая аристократка, здесь, в моих объятиях – навсегда.
Колт наклонил голову, и поцелуй его был долгим и жадным.
Перекатившись на бок, он увлек Джейд за собой, и его руки начали властно скользить по ее телу.
Искра разгорелась, и они оказались объяты пламенем, которое в конце концов поглотило их…
Они погрузились в легкую дремоту влюбленных и проснулись в середине дня, ощутив, что умирают от голода. Колт потребовал, чтобы им принесли завтрак, который незамедлительно появился. У всего экипажа яхты была одна цель: служить молодоженам и заботиться о том, чтобы у них было все, что они пожелают.
Большую часть времени они проводили в каюте: если не наслаждались бесконечными любовными ласками, то радостно обсуждали будущее. Колт был полон энтузиазма в отношении своей будущей работы с Вандербильтами: он был уверен, что его новое занятие окажется увлекательнейшим делом.
– Но тебе ведь не обязательно работать, – напомнила ему Джейд. – У нас достаточно денег!
Он шутливо возразил:
– Тогда, наверное, тебе тоже не обязательно открывать собственную балетную школу, правда? В конце концов, зачем тебе работать? И ты права. Какой мне смысл работать? Давай всю оставшуюся жизнь только заниматься любовью да тратить наши деньги.
Джейд прекрасно знала, что им хочется вести более деятельную жизнь: они молоды, полны энергии и жаждут новых впечатлений. Кроме того, Колт настоял, чтобы у них были раздельные банковские счета, поскольку он еще не забыл того горького эпизода своей жизни, когда он чуть не потерял все свое состояние, а заодно с ним и все деньги Дани. Ему хотелось позаботиться о Джейд, если, упаси Боже, с ним опять случится нечто подобное.
Они обсуждали, где остановятся в Нью-Йорке, пока не построят дом своей мечты. Колт упомянул, что Корнелиус Вандербильт строит для своей семьи великолепный особняк на берегу Гудзона, к северу от города.
– Может быть, мы тоже найдем там участок.
В ответ Джейд поведала о своей мечте:
– Я хочу родить четырех дочерей, и чтобы все они стали балеринами. Мы отправим их учиться в Россию, и…
– Эй, – со смехом прервал он, – а как насчет наших сыновей? Я не хочу, чтобы они обучались балету! Они будут яхтсменами и прекрасными наездниками, и…
Джейд поцелуем заставила его замолчать, и они снова отдались во власть страсти, которая, как и их счастье и радость, казалась неисчерпаемой.
Яхта проплыла по Балтийскому морю вдоль западных берегов России.
Оказавшись в Дании, они на несколько дней остановились в Копенгагене, где их в качестве гостей принимали король Христиан и королева Луиза. Джейд была рада поговорить с одной из фрейлин, которая сопровождала королеву, когда та ездила в Россию на свадьбу. Придворная дама сказала, что, после того как Джейд и Колт сбежали с приема, никто не рассердился.
«Конечно, – со смехом заметила она, – некоторые притворились, что шокированы: но только потому, что не решились признаться, что находят происшедшее очень романтичным». Когда Джейд пересказала этот разговор Колту, он ответил, что был уверен в том, что все отнесутся к этому эпизоду как к типичному проявлению неблагонадежности Джейд.
Далее яхта плыла по Северному морю, а потом – по Ла-Маншу. В тот день, когда они проходили мимо Кале и Дувра, Джейд и Колт стояли на палубе и сквозь серый туман смотрели на берега Великобритании.
Обратив внимание на то, что Джейд погрустнела, Колт спросил ее, в чем дело, и она честно ответила:
– По ту сторону Британии – Ирландия. Я думала о том, захочется ли мне когда-нибудь туда вернуться.
– Может быть, когда- нибудь мы туда съездим. – Он крепче обнял ее за талию, притягивая к себе. – В конце концов, у тебя же там осталась семья отца!
– Моя семья – это ты! – сказала она, стараясь проглотить знакомый комок, который всегда вставал у нее в горле, когда она вспоминала о своем одиноком детстве. Она никогда и никому об этом не рассказывала – не расскажет и сейчас, даже Колту. Ей не хотелось думать о прошлом – только о настоящем, не хотелось вспоминать другие места. Она счастлива была стоять здесь, рядом с мужем, которого с каждым днем любила все сильнее.
Как-то днем они заметили небольшой остров у берегов Португалии, и Колт попросил капитана бросить там якорь. На шлюпке они высадились на берег и провели волшебные часы на пустынном пляже с белоснежным песком, который лизали зеленоватые волны.
Они проплыли через Гибралтар и остановились в небольшом порту Марокко, чтобы осмотреть эти экзотические места, прежде чем плыть по Средиземному морю.
Побывали они и на острове Корфу, и Джейд объявила, что никогда отсюда не уедет. Корфу, один из семи греческих островов в Ионическом море, с его пышными рощами масличных, апельсиновых и лимонных деревьев, был несказанно красив. Они осматривали древние храмы, посвященные Гере, Аполлону и Афродите, и лакомились ломтиками артишоков, кусочками осьминогов, крошечными маринованными перепелками и долмой – виноградными листьями с начинкой.
Им предстояло провести среди греческих островов несколько дней – и как-то утром, проснувшись, Джейд не обнаружила рядом с собой в постели Колта. Выглянув в иллюминатор, она увидела его на палубе: он стоял, глядя вдаль на небольшой остров.
Заинтересовавшись, она надела теплый халат и вышла к нему на палубу, ежась от прохладного утреннего ветерка, Колт не слышал ее шагов и, когда Джейд дотронулась до его плеча, от неожиданности вздрогнул и несколько секунд смотрел на нее с недоумением, словно не узнавал.
Это испугало Джейд, и она отступила на шаг:
– Колт, что случилось? Я никогда не видела тебя таким!
Он встряхнул головой, словно пытаясь прогнать какие-то видения. Смех его прозвучал неестественно, натянуто.
– Извини. Наверное, сегодня моя очередь думать о прошлом. – Он еще раз посмотрел в сторону Черного острова, и по его лицу пробежала тень. Он негромко сказал:
– Это Санторин.
Джейд ахнула, мысленно ругая себя за то, что не подумала, как может подействовать на Колта пребывание в этих местах.
Ей известна была история, связанная с островом, – Дани поделилась с ней воспоминаниями задолго до того, как это решился сделать сам Колт.
Санторин с его отвесными скалами, поднимавшимися на шестьсот футов, издали казался совершенно черным из-за слоя темной скальной породы, которая, как и его рыжая почва со следами серой лавы и прожилками белой пемзы, была результатом давнего извержения вулкана.
Именно, на этот греческий остров Колт и его отец прибыли, преследуя преступника, Гевина Мейсона, чтобы вернуть огромное состояние, которое он обманом отнял у Колта. Им помогала – хоть напротив собственного желания – Бриана.
Бриана!
Джейд невольно ощутила прилив… чего? Ревности? Ей хотелось бы считать себя выше этого чувства – но ведь сердце Колта хоть и недолго, но принадлежало Бриане! Но – о, что это была за гадкая история! Джейд знала, что Колт не любил вспоминать о том, как Гевин Мейсон вынудил Бриану играть роль сестры Колта, Дани, которую тот не видел с детства, а потом, подпоив, заставил поверить, что он переспал с собственной сестрой! Колт был настолько переполнен раскаянием, что отдал мошенникам все деньги и уехал из города.
Потом он, конечно, опомнился, понял, что его обманули, и последовал за Гевином и Брианой через Францию до самого Санторина. Там Гевина убил один из его собственных людей.
Колт получил обратно свои деньги… и Бриану.
Что произошло потом? Джейд точно не знала, но главное – что бы ни было между Колтом и Брианой, их любовь не выдержала испытания временем. Огонь погас. Однако, глядя на Колта, Джейд вдруг поняла, что Бриане всегда будет принадлежать особый уголок в его сердце. Она решительно сказала себе:
«Ну и что? Ведь это меня он полюбил настолько сильно, что женился!»
Она прижалась к Колту, и он обнял ее и поцеловал, прошептав:
– У всех есть воспоминания, милая.
– Да, но они имеют значение только тогда, когда являются нашими общими воспоминаниями!
Они улыбнулись друг другу, и тень осталась позади – как и черный остров.
– Мы слишком долго отсутствовали, – сказал Колт, когда они собрались вернуться в спальню. – Наверное, нам пора отправляться в Париж, чтобы попрощаться с родными и ехать домой.
– Домой! – прошептала Джейд почти с трепетом. Что это было за дивное слово! Что за дивная мысль! Она поймала руку Колта и поднесла кончики его пальцев к губам. – Да, поедем домой… к нашему будущему.
Глава 4
Приезд Джейд и Колта в Париж оказался сюрпризом для его родных: их ожидали только через неделю. Китти была в восторге, хотя нездоровье Тревиса привнесло в их встречу печальную ноту.
– Он обращался к врачу? –
