Анджелу это не удивило, но она ничего не сказала.
– Ты – единственная женщина, с которой мне хотелось бы танцевать, – вдруг взволнованно заговорил Реймонд. – Только тебя я хотел бы видеть своей женой. Каким же идиотом я был! Я всегда считал само собой разумеющимся, что ты станешь моей, поскольку так решили наши родители, и даже не подумал сделать что-то для того, чтобы ты полюбила меня так же сильно, как я любил тебя! Ах, если бы это случилось, мне не пришлось бы жениться на другой и…
– Реймонд, прекрати! – оборвала его Анджела. Его признание вызывало у нее только раздражение. Затем, смягчившись, она добавила: – Прошлого не вернуть. Одному Господу известно, как я поступила бы, если бы могла это сделать…
– Анджела, – удивленно вскричал Реймонд, – не хочешь же ты сказать…
– Нет! – остановила его девушка. – Ты неправильно понял меня. Я хочу быть твоим другом, но это нелегко, когда ты говоришь такие вещи. Мне очень жаль, что ты несчастлив с Клодией, но тебе не следует рассказывать мне об этом. Разве ты не понимаешь?
Тут к ним подошел Элтон и громко, так, чтобы слышали окружающие, проговорил:
– Как жаль, что голова у тебя так и не проходит. Ты очень бледна, похоже, тебе стало хуже. Боюсь, нам придется уйти.
Анджела поняла его с полуслова. Прижав пальцы к вискам, она простонала:
– Да, папочка. У меня такое чувство, что я вот-вот упаду в обморок, к тому же меня мутит.
Взяв дочь под руку, Синклер кивнул Реймонду и направился к хозяйке, чтобы принести свои извинения.
Темные глаза Элизабет Гембри подозрительно заблестели.
– Какая досада, что вы плохо себя чувствуете, – с напускной вежливостью произнесла она. – Да, мне действительно очень жаль.
– Надеюсь, мы как-нибудь увидимся еще раз, – сердечно улыбаясь, промолвила Анджела. – Вы – чудесная хозяйка. Нам, южанкам, надо многому научиться у вас, северян. – Со стороны казалось, что беседуют две лучшие подруги.
Однако в глазах женщин отражались их истинные чувства друг к другу.
Тем временем Реймонд сообщил Клодии, что они уходят. Та энергично принялась отказываться.
– Мы не можем уехать сейчас, – еще не восстановив дыхание после очередного танца, заявила она. – Это было бы просто грубо.
– Ваша сестра плохо себя чувствует, – сообщила Элизабет.
– Но это вовсе не означает, что мы тоже должны уехать, Реймонд. – Клодия резко повернулась к мужу. – Мы сможем взять коляску у твоего отца и приедем позже.
– Боюсь, нам небезопасно будет ехать ночью вдвоем, – заметил Реймонд, стараясь сделать вид, что огорчен необходимостью покинуть бал.
Губы Клодии задрожали.
– Вы сможете остаться у нас, – принялась успокаивать ее Элизабет, обняв Клодию за талию.
Клодия, как маленькая девочка, всплеснула руками и запрыгала на месте.
– Как здорово! Мы с удовольствием останемся! А теперь, с вашего позволения… Я обещала капитану Барлоу этот танец. – Подхватив юбки, она побежала в бальный зал, даже не обернувшись.
– Я не могу оставить ее, – сказал Реймонд. – На ночь мы, разумеется, поедем к моим родителям.
Переживая за него, Анджела порывисто поцеловала своего бывшего жениха.
Клодия, вихрем кружившаяся в вальсе, как раз в это мгновение повернула голову, и лицо ее исказилось от злости.
Убаюканная мерным покачиванием кареты, Анджела задремала, положив голову отцу на плечо.
– Мы уже дома, дорогая, – донесся до нее голос Элтона, когда тот слегка потряс девушку за плечо.
Управляющий Вилбур, как всегда, дожидался их возвращения. Поднимаясь наверх, Анджела слышала, как отец, передавая Вилбуру фрак, сказал:
– Я еще посижу в кабинете, но ты можешь идти, Вилбур. Ты мне больше не нужен.
– Папочка, уже так поздно, – посмотрев на отца, сказала Анджела. – Может, тебе стоит лечь?
Элтон не ответил: он опять погрузился в горестные воспоминания. Сердце девушки сжалось, но она ничем не могла помочь отцу.
Зайдя в кабинет, Элтон уселся за стол. Он закрыл глаза и перенесся мыслями в прошлое. Как хорошо все было: тихая, спокойная жизнь, Бель-Клер и его любимая Твайла…
А неподалеку от дома, прячась среди густого кустарника, затаился Лео Коди. Взяв у приятеля на время лошадь, он следил за Синклерами по пути в Новый Орлеан, но, когда понял, что те приехали на бал, устраиваемый северянами, решил, что там ему делать нечего. Как, черт возьми, он мог подслушать, о чем Элтон говорит с гостями? В конце концов это его не должно волновать: раз Голосу хочется, чтобы он следил за Синклером, значит, он будет это делать. Впрочем, напомнил себе Лео, после этой ночи все переменится, потому что он твердо решил заполучить злополучные дощечки. К его радости, Элтон вернулся домой только с дочерью. Дело не в том, что Лео боялся хромоногого парня и его визгливой жены, нет! Просто все будет гораздо легче сделать, когда в доме меньше людей.
Лео видел, как управляющий вышел из особняка через заднюю дверь. Потом в верхнем этаже загорелось и погасло окно – стало быть, дочка ушла к себе и легла. Теперь свет горел лишь в одной