Хелен, и потому все её надежды быстро оправдались; скоро Эдмунд стал гораздо живее и начал потихоньку выбираться из той скорлупы, в которой прожил первые четыре года своей жизни.
Смерть Изабеллы черной тенью легла на всех обитателей «Имения Морлэндов». Никто об этом особенно не говорил, но все постоянно думали о несчастной, и после её кончины в часовне рядом с памятником Томасу и Гарри появилась бронзовая плита с надписью: «Изабелла Морлэнд. 1437—1469. Теперь – у Господа нашего».
И опять Морлэндам предстояло принимать в своем доме Ричарда Плантагенета. В первый раз это был Ричард Плантагенет, герцог Йоркский, и его герцогиня Сесили, которая тогда едва оправилась, дав жизнь своему последнему ребенку. Теперь это был тот самый только появившийся тогда на свет сын, выросший ныне в молодого человека двадцати лет от роду; Ричард Плантагенет, герцог Глостерский, брат короля и главная опора его трона. Глостер привез с собой свою герцогиню, младшую дочь лорда Уорвика Анну Невилл, с которой обвенчался совсем недавно.
Элеоноре понравился молодой Ричард, когда она видела его на церемонии поминовения герцога Йоркского еще в 1461 году, одиннадцать лет назад. Тогда Элеоноре показалось, что в этой семье Ричард больше всех похож на отца, а сейчас тот слабенький мальчик с мрачным лицом и в одежде с эмблемой графа Уорвика – медведем в лохмотьях – превратился в серьезного, зрелого и уверенного в себе мужчину. Он все еще был худощав, ниже среднего роста, но руки и плечи его стали крепкими и мускулистыми от усердных упражнений на мечах. Он хорошо держался, и даже враги его не могли не признать, что у него осанка настоящего мужчины и герцога королевской крови.
И вот теперь, женившись на девушке, которую он любил с детства – так же, как было когда-то с его отцом, – Ричард вез её в Миддлхэм, замок, где он провел большую часть своих отроческих лет; потом, после бесславной смерти лорда Уорвика, эта крепость отошла к Глостеру, и по пути в свои владения он остановился у Морлэндов.
– Королевский двор сейчас, конечно, не совсем тот, к которому вы привыкли, ваша светлость, – предположила Элеонора, когда они сели ужинать.
Ричард Глостерский слегка пожал плечами.
– Я никогда не знал особой роскоши, – ответил он.
Его жена мягко добавила:
– Милорд всей душой стремится снова вдохнуть свежего воздуха вересковых пустошей. Мы нигде не были счастливы так, как здесь.
– О, я это вполне понимаю, – отозвалась Элеонора. – Когда я сама приехала в Йоркшир, у меня было точно такое же чувство.
Ей нравилась и Анна Невилл. Было что-то такое в её лице, что напоминало Элеоноре Изабеллу, что-то такое, что не позволяло считать Анну красивой: не совсем золотистые волосы, веснушки и чуть великоватый рот. Но когда она смотрела на Ричарда, в её глазах вспыхивал такой мягкий свет, что она становилась прекрасной. Было совершенно очевидно, что молодая женщина обожает мужа и что он, со своей стороны, тоже очень любит её.
– Еще совсем недавно мне казалось, что я уже никогда больше не вдохну этого свежего воздуха, – продолжила она сейчас. – Если бы Ричард не разыскал меня... ну, в общем, если бы мне и дальше пришлось существовать на свои доходы, то очень скоро я вынуждена была бы зарабатывать себе на жизнь, нанявшись к кому-нибудь кухаркой. – Анна с мужем обменялись нежными улыбками, слегка подернутыми печалью.
Из-за холодной погоды и еще из-за того, что Глостеры попросили, чтобы не было никаких церемоний, они ужинали в так называемом Зимнем зале, маленькой столовой, которую Эдуард недавно пристроил к Главному залу. Светские люди все больше и больше привыкали есть отдельно от слуг в таких маленьких зальчиках, устраивая обеды в главных залах только по случаю каких-нибудь торжеств. Начинали говорить, что жизни в залах приходит конец. Но Элеонора, которая когда-то была столь смелой, что первой в округе завела в своем новом доме камины, теперь оказалась, наоборот, приверженкой старых традиций и настояла на том, чтобы сохранить эту жизнь в зале, откуда семья уходила лишь в редких случаях вроде сегодняшнего. Элеонора чувствовала себя многим обязанной своим домочадцам и слугам, для которых эти совместные трапезы были важной частью жизни. А так как женщина была пока еще хозяйкой в собственном доме, то и сделала по-своему.
Но сегодня, конечно, желание гостей было законом, и слуги вместе с небольшой свитой Глостеров ели в Главном зале, а герцог и герцогиня обедали в Зимнем в обществе Элеоноры, Хелен, Эдуарда и Дэйзи.
Поскольку они были одни и чувствовали себя достаточно непринужденно, Элеонора набралась храбрости и спросила:
– Не будете ли вы, ваша светлость, так добры рассказать нам историю вашей женитьбы? До нас доходило множество слухов на сей счет, а хотелось бы узнать правду, если вы соблаговолите поведать её нам.
Анна и Ричард переглянулись, и потом Анна промолвила.
– Ну, если вы хотите услышать её... хотя отдельные моменты нам до сих пор больно вспоминать...
Жизнь у Анны выдалась бурной и неспокойной. Девушка обожала своего великого и блистательного отца, и когда он изменил королю, сердце её разрывалось на части, ибо, с одной стороны, она не могла думать об отце плохо, а с другой – была не в силах смириться с тем, что он предал брата её дорогого Ричарда. Уорвик выдал старшую сестру Анны, Изабель, за Джорджа Кларенса, пообещав тому сделать его королем вместо Эдуарда, и всячески обхаживал Ричарда, соблазняя его будущей славой. Но для Ричарда превыше всех остальных соображений была преданность Эдуарду – и уговорить Глостера не удалось. Тогда Уорвик, ища союзников где только можно и надеясь, так сказать, обзавестись второй тетивой для своего лука, договорился с Маргаритой Французской и выдал Анну замуж за её сына, бывшего принца Уэльского, еще одного Эдуарда.
Анна обвенчалась с ним во Франции и обнаружила, что это злобный, хвастливый юнец, с молоком матери впитавший в себя ненависть и чванство; единственной радостью для Анны было то, что Маргарита, тоже оберегавшая свои интересы, не позволила молодым осуществлять свои брачные отношения – на случай, если бы пришлось этот брак расторгать. Потом последовало ужасное путешествие через Ла-Манш назад в Англию; в проливе они попали в страшный шторм, в самый разгар которого у сестры Анны – Изабеллы – начались роды и она произвела на свет мертвого ребенка.
Потом грянул бой, затем – поспешное бегство, вслед за которыми пришла ужасная весть о смерти её отца и радостная – о гибели её молодого супруга, и Анна вместе с Изабель была отдана под надзор
