– Ну конечно же, – откликнулась Элеонора. – Ты знаешь, мне начинает казаться, что я могу вызвать в воображении твой образ, стоит мне подумать о тебе. Но сейчас-то ты настоящий, не так ли? Не какой- нибудь неприкаянный призрак?
– Я-то настоящий, матушка, но у меня такое ощущение, будто я брожу по свету всю свою жизнь. Я не собирался сегодня заглядывать сюда, но проходил мимо, увидел свет в окнах – и мне вдруг страшно захотелось оказаться тут вместе со всеми вами. Я знал, что вы будете именно здесь, – эта сцена всегда стоит у меня перед глазами. И правда, за всю мою жизнь здесь так ничего и не изменилось... Но потом, подойдя к двери, я испугался. Неожиданно я подумал: «Я же не сделал для своей семьи ничего хорошего. Почему они должны встретить меня с распростертыми объятиями? Я чуть не разбил сердце своей матери – так захочет ли она, чтобы я вернулся?» А потом залаяли собаки, на пороге появился Джоб, и я решился сказать, что пришел домой.
– Я очень хочу, чтобы ты вернулся, Дикон, – выдохнула Элеонора. – Это твой дом. – Она протянула к нему руки, и этот высокий, сильный мужчина, казалось, сломался. Он рухнул перед матерью на колени и спрятал лицо в её шелковых юбках, точно опять стал маленьким мальчиком. – Дикон, дорогой мой! – прошептала Элеонора.
– Я вернулся домой, матушка, – проговорил он, и слова его звучали глухо, ибо губы прижимались к шелкам её платья.
– Склад моих мыслей изменился в основном благодаря Сесили, – говорил Ричард.
Происходило это тем же вечером, но чуть позже. Ричард, только что торопливо помывшись и наспех облачившись в одежды Эдуарда, сидел на полу, прижавшись к ногам матери, и рассказывал. Его старший сын, Илайджа, примостился у него на коленях. Вцепившись Ричарду в рукав, малыш глядел на отца во все глаза, словно боялся, что тот опять исчезнет.
– Она сказала, что я не исполнил своего долга, – продолжал Ричард. – И потом, скитаясь по стране, я постоянно размышлял над её словами, поворачивая их в мозгу и так и этак, пока, наконец, не понял, что Сесили права. Но к тому времени я уже вбил себе в голову, что вы никогда не простите меня, и решил: лучшее, что я могу сделать, – это навсегда исчезнуть из вашей жизни.
– Ты всегда подолгу размышлял над тем, что другим кажется таким ясным и понятным, – вздохнула Элеонора.
– Ладно, теперь ты дома – и убедился, что тебе здесь рады, – вступил в разговор Эдуард. – Тут всегда полно дел и вечно не хватает людей, которые могли бы ими заняться, особенно теперь, когда Том безвылазно сидит в Лондоне, а Эдмунду несколько дней в неделю приходится проводить в имении Шоу.
– А я уже не та, что раньше, – добавила Элеонора. – И силы мои не те... Если провожу весь день в седле, то тело деревенеет... Ты бы нам очень помог, если бы взялся присматривать за тем, что мистер Дженкин называет «фабрикой». У меня там хороший управляющий, но мужчины и женщины работают лучше, когда знают, что за ними наблюдает сам хозяин.
– Если я смогу, что ж... Но вам придется немного освежить мою память, – проговорил Ричард. – Похоже, прошло слишком много времени с тех пор, как я имел дело с изготовлением тканей.
– Что ты хочешь сказать? – удивилась Дэйзи. – А с чем же ты имел дело?
– Со стрижкой овец и приплодом, – ответил он с улыбкой. – Я зарабатывал себе на жизнь, возясь с овцами. Я помогал при ягнении, купал овец, стриг их, считал их, забивал их. Может, лучше доверить эту самую фабрику управляющему, а меня приставить к делу, которое я знаю?
– На фабрике нам нужен именно такой человек, как ты, – решительно заявила Элеонора. – Ты умеешь разговаривать с простыми людьми, а они это ценят. Я тоже всегда находила общий язык со своими работниками, а вот Эдуард в этом смысле совершенно беспомощен.
– Ну, матушка...
– И тем не менее это так, Эдуард. В тебе слишком много от джентльмена, и больно уж ты робок с ними.
– Но и вы ведь – истинная леди, – заметил Эдуард.
– Да, но сразу после замужества я немало потрудилась вместе с твоим дедом, – ответила она, – и многому у него научилась. Да, вот еще что, Ричард, тебе нужно одеться, как настоящему джентльмену. Они совсем не будут уважать тебя, если ты появишься перед ними в отрепьях бродячего монаха, – да и мне это не нравится. Пожалуй, тебе стоит завтра отправиться вместе с Томом в Йорк и заглянуть к портному. У Тома хороший вкус, он тебе посоветует, какие одежды заказать. И не останавливайся перед расходами, Том.
– Вот такие распоряжения я люблю, бабушка, – ухмыльнулся Том.
– Я тоже поеду! – быстро сказал Нед. – Мне нужен новый плащ.
– У тебя полно дел, – резко одернул сына Эдуард.
– Дела подождут, – беззаботно отмахнулся Нед. – Том долго здесь не пробудет, и вы должны позволить мне насладиться его обществом, пока есть такая возможность.
– Не прячься за мою спину! – воскликнул Том, отмахиваясь от него, и братья улыбнулись друг другу.
– И кроме того, – удивилась Дэйзи, – зачем тебе нужен новый плащ? У тебя есть голубой...
– Но он не подходит к моим желтым панталонам, матушка. Вы сами говорили, что рядом с Томом я выгляжу как пугало!
– И снова – Том! – запротестовал тот.
– Похоже, эта поездка вызывает слишком много споров, – улыбнулся Ричард. – Может быть, лучше мне отправиться в Йорк одному? Я все равно хотел заглянуть к Сесили и Томасу – вот и попрошу Томаса сходить со мной к портному.
– О, прекрасная мысль! – воскликнул Нед. – Мы с Томом тоже собирались навестить Сесили, так ведь, Том?
– Разве? Э-э-э... да... ну конечно, собирались. И в ближайшее же время. Так что нам тоже придется поехать.
