потому что хотели, чтобы все стали похожими на них. И вот Элвайза решила положить этому конец.
– А как?
– Это было очень трудно. Племя Элвайзы решило выступить войной против Майи и других вампиров, но сама Элвайза понимала, как это опасно. Они могли уничтожить друг друга. И тогда она вызвала Майю на бой. Так сказать, на дуэль.
Розамунда откинула матрас в сторону:
– Я тоже вызову на дуэль мистера Хендирса и его мальчишек из клуба следопытов. – Она запрыгнула на матрас, схватила подушку и принялась молотить ее руками и ногами. – Я его уничтожу. У него не хватит сил справиться со мной!
– И вот Элвайза начала готовиться к битве. Ей было очень страшно, потому что Майя была намного сильнее ее.
На миг Tea увидела всю эту старинную историю глазами ребенка, которому она ее рассказывала. Вот Элвайза в белом платье стоит одна в темном лесу, ожидая Майю. Ей страшно, потому что она понимает, что может погибнуть. Но у нее достаточно решимости и отваги, и она продолжает ждать. Она должна защитить людей, которых любит.
«Не думаю, что я такая же храбрая», – подумала Теа.
И тут она услышала голос. Нет, это был не внутренний голос. Он шел откуда-то издалека.
Tea вздрогнула. Она никогда раньше не слышала голосов. Может быть, именно этот вопрос задавала тогда себе Элвайза?
– А что было дальше? Ну, Tea! Что было потом? – Розамунда подпрыгивала на матрасе.
– Потом произошла великая битва, Элвайза победила и прогнала Майю. Все ее племя зажило в мире и спокойствии. Но сама Элвайза умерла от ран.
Розамунда перестала прыгать:
– Ты рассказала мне это, чтобы утешить? В жизни не слышала более грустной истории! – У нее задрожал подбородок.
Tea совсем забыла, что общалась с человеком. Она протянула вперед руки, словно манила к себе испуганного щенка, и Розамунда с радостью бросилась в ее объятия.
– Нет, у этой истории хороший конец, – шептала Tea, обнимая девочку. – Понимаешь, самое главное, что племя Элвайзы продолжало жить. Оно было свободно. Сначала это было небольшое племя, но потом оно становилось все больше и больше. Все ведьмы на земле произошли от Элвайзы, и они всегда чтят память о ней. И каждая мать рассказывает эту историю своим дочерям.
Розамунда шумно вздохнула:
– А сыновьям?
– Ну и сыновьям тоже. Когда я говорю «дочерям», то это значит «дочерям и сыновьям». Просто так короче.
– Значит, когда говорят «он», то подразумевают «он и она»? – с надеждой спросила Роз.
– Конечно. – Tea пожала плечами. – Главное, что мужество одной женщины помогло всем нам, то есть им, обрести свободу.
– Скажи, – спросила Розамунда, – ты все выдумала или это было на самом деле? Потому что, честно говоря, мне кажется, что ты и есть ведьма.
– Именно это я как раз и собиралась сказать, – раздался голос за их спиной.
Tea испуганно обернулась. Дверь была слегка приоткрыта, а на пороге стояла высокая женщина в очках с длинными каштановыми волосами. Выражение ее лица напомнило Tea выражение лица Эрика, когда он был чем-то озадачен.
Но это было неважно. Главное – эта женщина была чужим, незнакомым существом.
Она была человеком!
Tea разболтала секреты Царства Ночи, рассказала историю ведьм в присутствии взрослого человека.
У Tea сердце замерло от страха. Золотистый туман вокруг нее рассеялся, оставив ее один на один со страшной реальностью.
– Прости, пожалуйста, – сказала незнакомка, – я не хотела тебя напугать. Я просто пошутила. Мне очень понравилась твоя история. Это новая сказка для детей?
Tea заметила еще одну фигуру. Это был Эрик! Он тоже все слышал.
– Мама любит пошутить, – сказал он, заметно волнуясь.
Эрик пристально посмотрел на нее, будто снова хотел восстановить связь между ними.
Но Tea испугалась: вокруг были люди, она находилась во враждебном человеческом доме. Tea вспомнила ту гремучую змею в кольце мальчишек, вооруженных палками, и ее охватила настоящая паника.
– Знаешь, тебе нужно стать писательницей, – продолжала женщина. – Ты так интересно рассказываешь… – Она вошла в комнату.
Tea вскочила на ноги и выпустила Розамунду. Чужие, опасные существа приближались к ней. И они знали, кто она такая. Теперь они выгонят ее и будут бежать за ней по улице, крича ей вслед: «Ведьма!»
