А потом… потом он нежно, едва-едва коснулся пальцами ее запястья. Он только слегка дотронулся до нее, и все, но Tea отдернула руку: от этого прикосновения у нее по коже побежали мурашки. Когда она заглянула в его глаза, то поняла, что он испытывает то же самое – сладкую истому, головокружительное возбуждение и необъяснимое чувство, словно она знает его всю свою жизнь.
«Я знаю тебя. Я смотрю на мир твоими глазами».
Не понимая, что она делает, Tea протянула руку ладонью вперед, словно хотела дотронуться до призрака. Эрик сделал то же самое. Они смотрели в глаза друг другу.
А потом, за мгновение до того как их ладони соединились, Tea почувствовала, что ее охватывает паника, будто ее окунули в ледяную воду.
«Что я делаю? Это же безумие!»
Ее будущее рисовалось ей с пугающей отчетливостью: смерть за нарушение Законов Царства Ночи. Она – в центре Внутреннего Круга и пытается объяснить, что не собиралась предавать своих сестер, что не хотела сблизиться с человеком, она просто хотела ему помочь. Что все это было ошибкой, минутной слабостью… Ей подносят Кубок Смерти, и она исчезает…
Видение было таким ясным и четким, что, казалось, все это происходило наяву. Tea резко вскочила, словно земля разверзлась у нее под ногами.
– Ты что, дурак?! Или на солнце перегрелся?! – закричала она.
Эрик отшатнулся.
«Он всего лишь человек, один из толпы», – напомнила себе Tea.
Она постаралась, чтобы в ее голосе звучало как можно больше издевки.
– Ну да, конечно, кто я такая? Я часть этого места, кусок пустыря, и еще я что-то сделала с твоей ножонкой… А ты, могу поспорить, веришь в Санта Клауса!
Он совсем растерялся и сник. A Tea продолжала дразнить его:
– Слушай, а может, ты ко мне просто клеишься?
– Что? А? Да нет… – пробормотал Эрик.
Он часто заморгал и оглянулся по сторонам: вокруг был пустырь, самый обычный пустырь, поросший серой от пыли травой. Потом он взглянул на ногу.
– Извини, я не хотел тебя обидеть. Не знаю, что это со мной. – Неожиданно его лицо озарилось широкой улыбкой. – Наверное, у меня крыша поехала от испуга. Я, к сожалению, совсем не храброго десятка.
Tea почувствовала невероятное облегчение.
«Он все проглотил. Слава Исиде! Люди не намного умнее баранов».
– Я не собирался с тобой заигрывать. Я просто… – Неожиданно он замолчал. – Я даже не знаю, как тебя зовут.
– Tea Харман.
– Эрик Росс. Ты новенькая?
– Да.
«Быстро заканчивай разговор и уходи!» – скомандовала она себе.
– Я могу все здесь тебе показать. То есть я хотел… Мне хотелось бы снова тебя увидеть.
– Нет, – спокойно ответила Tea.
Она твердо намеревалась ограничиться только одним словом, но потом передумала и решила напрочь выбить эту идею из его головы.
– Я не хочу с тобой встречаться, – сказала она, отвернулась и пошла прочь.
Что ей еще оставалось? Ей больше нельзя с ним разговаривать. И она не станет его спрашивать, почему он так пекся о змее, она вообще будет держаться от него как можно дальше.
Tea торопливо шла к зданию школы. Она вдруг спохватилась, что опаздывает. Перед школой уже не было ни души.
«Опять неприятности, да еще в самый первый день», – подумала Tea.
Ее рюкзак валялся на асфальте, на том самом месте, где она его бросила. Рядом лежал блокнот. Она подняла свои вещи и бегом бросилась в школу.
Урок физики уже начался. Кивнув учителю и пройдя сквозь строй любопытных взглядов к последней парте, Tea села, раскрыла блокнот и обнаружила, что он чужой.
На первой странице синими чернилами было аккуратно выведено:
М-да.
Она посмотрела на титульный лист. На нем значилось:
Tea захлопнула блокнот.
«Ну и как теперь это ему вернуть?»
