– С ума сошел? Тебе не могут нравиться веснушки.
– Я их обожаю. – Он нагнулся и провел языком по ключице. – Я люблю каждую из них.
– Тогда я скажу мачехе, чтобы перестала донимать меня своими советами, как замазывать их жидким тестом.
– Можешь лить на них вино. А еще лучше шоколад.
– Никогда не слышала о таких средствах против веснушек.
– Просто мне будет приятно слизывать это с твоего тела… От предчувствия разогрелась кровь.
– Надо будет подумать. А пока…
– М-м?.. – Он поцеловал ее в плечико. – Я думал, ты устала, женушка.
– Я измучена и не верю, что продержусь без сна еще хоть пять минут. Но ты не сделал бы для меня кое-что? Просто ради моего удовольствия?
– Только скажи.
– Не мог бы ты снова превратиться в пантеру?
Минуту он ее изучал, потом взгляд стал колючим.
– Зачем?
– В комнате нет камина, а у тебя такой теплый мех, я уткнусь в него и усну.
Его глаза магически светились.
– Я думал, ты хочешь, чтобы я оставался Александром.
– Но ты им останешься. Просто на тебе будет теплое пальто.
Он недоверчиво смотрел на нее, а потом вдруг начал смеяться. Он хохотал, повалившись на спину, держась руками за живот. Она никогда не слышала, чтобы он так смеялся, сотрясая кровать и наполняя комнату звучным голосом. У него текли слезы, он задыхался от смеха.
– Я тебя люблю, – наконец сказал он, отдышавшись. – Все это время я боролся с собой, а ты свела все к одной простой фразе.
– Но это правда, – сказала она.
– Да, это правда. – Он поцеловал ее в кончик носа. – Но тебе пришлось это мне сказать.
– Приятно слышать, что я такая умная. Ну как, будешь?
Он поцеловал ее долгим поцелуем, и она подумала, что, может быть, не так уж устала. Может быть, после того, как она поспит…
– Ради вас, моя великая герцогиня, я просто обязан.
Миган приподнялась, опершись на локоть. Она не была уверена, что заметила, как это началось, но его пальцы загнулись и стали когтями, руки утоньшились, плечи стали шире и тяжелее, лицо вытянулось в морду огромной черной кошки. И через пару секунд ее кровать оказалась наполнена телом дикого зверя – рядом с ней лежала черная пантера, в темноте было слышно ее шумное дыхание.
– Спасибо, – сказала она, прильнула к теплому меху, положила руку на его тело. – Спокойной ночи, Александр.
Она услышала тихий рокот в ответ и в следующую минуту уже спала.
В гостиничный номер постучали. Леди Анастасия быстро открыла дверь, заранее зная, кого увидит. Она отступила в сторону, пропуская Мина в комнату.
– Как Александр? – с тревогой спросила она.
– Нашли, все в порядке. С ним жена.
– И… все хорошо?
– Она его любит, – ответил Мин, не меняя выражения больших голубых глаз. – Она его приземлит и будет удерживать таким, каким ему надо быть. Он ее очень любит.
Анастасия расслабилась.
– Что ж, я знала, что ты бы не оставил его, если бы все не утряслось. Спасибо, Мин, что заботишься о нем. Он трудный человек, но заслуживает счастья.
– Я слежу за ним ради принцессы Пенелопы. Логоши служат принцессе.
– Очень любезно с вашей стороны.
Анастасия была нервной, ершистой и сама не знала почему. Он пришел к ней опять заняться любовью, иначе зачем бы ему приходить? Не для того же, чтобы утешить? Мин нервировал ее, смущал, заставлял желать это сильное тело и тот напор, с каким он ее возьмет.
После смерти Димитри она не хотела ни одного мужчину. Если и ложилась с кем-то в постель, то только ради того, чтобы выведать секрет или получить благорасположение в безжалостных интригах против Австрии.
Но этого мужчину она страстно желала, ее влекли к себе большие голубые глаза и таинственное молчание, которое успокаивало и возбуждало одновременно.
Дрожащими пальцами Анастасия стала расстегивать пеньюар. Мин бесшумно подошел сзади и накрыл ее пальцы большой рукой.
