таверне. Мину было нужно, чтобы ты перевела венский диалект, которого я не знаю. Я ждал, что ты заговоришь со мной об этом, но не дождался. Ты избегаешь меня несколько недель.
– Я не думала, что это важно. – У нее был встревоженный вид.
– Ты отлично понимаешь, что это крайне важно. Улыбайся, люди смотрят.
Лицо леди Анастасии осталось напряженным, но она послушно изобразила улыбку.
– Так-то лучше.
Такую роль играть было гораздо легче – великий герцог распутывает интриги, плетущиеся вокруг Нвенгарии, – нежели роль мужчины в облаке любовного приворота, гадающего, что с ним произошло.
– Рассказывай, какую игру ведешь, не то я протанцую с тобой до террасы, а там сброшу с балкона.
Анастасия знала, что он способен выполнить угрозу.
– Господи, Александр, он назвал тебя секретным оружием против Нвенгарии. Мне надо было это обдумать, решить, не состоишь ли ты в сговоре с фон Гогенцалем с целью отомстить Деймиену. Я знаю, что сегодня у тебя была встреча с Гогенцалем. Если у тебя есть намерение каким-то образом предать Нвенгарию, я тебя остановлю, даже если придется тебя убить. И ты знаешь, что я это сделаю.
– Меньшего я от тебя и не ожидаю. Я уже послал к черту фон Гогенцаля. Если ты поверила, что я могу подвергнуть опасности Нвенгарию, ты меня совсем не знаешь. Я сместил бы Деймиена только в том случае, если бы это пошло на пользу Нвенгарии. Чертов фон Гогенцаль не понимает моих мотивов. Но ты?! Неужели ты не понимаешь?
– Разве можно меня в этом винить? Тебя никто не понимает, Александр. – Она говорила раздраженно и в то же время со страхом.
Он улыбнулся:
– Миган понимает.
Анастасия уставилась на него, ее взгляд смягчился.
– Ты ее действительно любишь…
Он пожал плечами:
– Это любовный приворот. Потому я с ней и не вальсирую, а то унес бы ее отсюда и… Пусть лучше между нами будет длинный зал.
Анастасия мельком взглянула на Миган.
– Знаешь, она смотрит на тебя с любовью. Она милая девочка, не обижай ее.
– Я не имею намерения ее обижать.
Она пронзила его взглядом.
– Если ты с ней играешь, используешь в своих кознях, я тебе этого никогда не прощу. Она не из наших и не понимает этих игр. Просто любит тебя, и все.
– Я и не хочу, чтобы понимала. – Александр повернулся в вальсе так, чтобы видеть Миган. Она болтала с новыми знакомыми, и его охватила ревность. – Я хочу ее такую, какая она есть, – наивную и доверчивую. Я помню, ты была такой же беспечной и счастливой, пока не умер Димитри.
Ее взор затуманился.
– Я не хочу говорить об этом. Вернемся к фон Гогенцалю. Что ты намерен делать?
Он почувствовал, что в ней всколыхнулось горе, как было всегда, когда упоминали Димитри, но на этот раз было и что-то новое – острое беспокойство, которого он не замечал раньше.
– Я хочу, чтобы ты помогла мне против Гогенцаля. Притворись лояльной австриячкой, хочу убедиться, что он блефует.
Она поморщилась.
– Он противный, и он дал понять, что хочет меня. Ради получения информации я делала то, чего стыжусь, но фон Гогенцаль мне отвратителен.
– Даже если так, он угрожал Миган и моему сыну, и я хочу лишить его такой потенции.
Анастасия хохотнула.
– Забавный выбор слов, Александр. Я… – Она вдруг замолчала и побледнела, увидев кого-то за его спиной. Александр сделал поворот, но никого не увидел, позади был только длинный ряд окон, выходящих на террасу; там толпились леди и джентльмены.
– В чем дело? – спросил он.
– Это ты наслал его на меня? Он всюду за мной ходит. – Ее большие карие глаза зажглись злобой.
– Кто?
Она резко опустила руки, прекращая танец.
– Мин, твой обожаемый логош. Чего ему от меня надо? О, я не могу здесь оставаться. – Она круто развернулась, сверкнув бриллиантами, и выскользнула из зала, а Александр остался стоять под любопытными взглядами. Александр про себя ругнулся, потом выругался вслух, увидев, как Миган выскочила вслед за Анастасией.
Прекрасная пища для непристойных слухов. Удержавшись от вздоха, Александр пошел за ними.
Доминик, верный охранник, шел за Миган, Александр – за этим здоровяком. Они пришли в маленькую комнату; Анастасия сидела на диване, раскачиваясь и дрожа всем телом, Миган тянула, к ней руку с
