Рандольфа Гамильтона или Джейка Камерона. Она страстно молилась, чтобы ни тот, ни другой не приехали на бал. В глубине души Торри надеялась, что, если его план захвата Джейка Камерона не удастся, Монтгомери отправит ее в двадцатый век, а сам вернется в свое время. Хотя, зная этого человека, такое развитие событий казалось маловероятным.
После третьего тура вальса Торри пожаловалась на усталость, и Монтгомери проводил ее сквозь толпу гостей на веранду, протянувшуюся позади дома.
Там прогуливалась только одна пара. Они разглядывали звезды, уже появившиеся на быстро темнеющем небе. Низкая каменная стена окружала внутренний двор, выложенный огромными плоскими камнями. Особняк был построен на холме, возвышающемся над рекой, которая блестела в лунном свете.
– Смотрите, – сказал Монтгомери, прислонившись к ограде и скрестив руки на груди. – Не правда ли, очаровательный вид?
– Вижу, – ответила Торри, – это действительно прекрасно, но сейчас меня волнует другое. Я вам уже сказала, что, если вы мне поможете вернуться домой, я отдам вам свой кулон. Пойдемте отсюда.
– Уйти отсюда, с такого прелестного бала? – в притворном изумлении воскликнул Лукас Монтгомери. – Но мне в голову не могло прийти такое, моя дорогая. Я знаю, что вы очень хотите остаться со мной наедине, но вам придется немного попридержать ваши ненасытные сексуальные аппетиты.
Торри собралась с духом. Если раньше она не очень-то и старалась очаровать галантного капитана, то сейчас обстоятельства коренным образом изменились. На другой чаше весов лежала жизнь Джейка. Самое малое, что она могла попытаться сделать для любимого мужчины, – это отвлечь внимание Монтгомери на тот случай, если Джейк вдруг появится. Торри решительно подошла к Лукасу Монтгомери и обняла его за шею. Брови капитана удивленно поползли вверх.
– А знаете, все, что вы вытянули из меня с помощью своей сыворотки правды, было на самом деле правдой. Но вы не поинтересовались у меня, какие чувства я испытываю к Джейку Камерону. Могли бы и спросить, как я отношусь к тому, что он воспользовался мной и бросил в прошлом дожидаться, когда соизволит помочь мне выбраться отсюда. – Девушка игриво постучала веером Лукаса Монтгомери по подбородку. – Почему вы думаете, что я по-прежнему хочу помочь ему?
Карие глаза Монтгомери заблестели в лунном свете.
– Ну-ка попробуйте убедить меня, – кивнул капитан и обнял ее за талию. – Я очень хочу, чтобы вы убедили меня в том, что не любите его.
«Готова поспорить, на что хочешь», – подумала Торри с застывшей на лице улыбкой.
– Ну давайте, убеждайте, – принялся дразнить ее Монтгомери.
Торри оглянулась по сторонам. Сейчас они с Монтгомери остались одни на веранде. Она взяла дрожащими руками лицо капитана и поцеловала в губы. Лукас грубо притянул девушку к себе и стал целовать лицо и шею, пытаясь рукой забраться за лиф. Торри заскрипела зубами от отвращения, но знала, что надо вытерпеть пытку до конца.
– Какая трогательная сцена!
Торри Гамильтон отпрянула от капитана и резко обернулась. Лукас Монтгомери немедленно прижал ее к груди, но ей было наплевать. Она была так рада видеть Джейка, что от радости чуть не разрыдалась. Джейк стоял перед верандой. Его светло-каштановые волосы вились, как львиная грива, серые глаза пристально смотрели на них. Он окинул девушку внимательным взглядом, задержавшись на долю секунды на глубоком вырезе платья.
– Какое замечательное платье! С одним я полностью согласен. Вне всяких сомнений – шлюхи Монтгомери всегда получают все только самое лучшее.
– Джейк, – прошептала Торри, – это вовсе не то, что ты думаешь.
Джейк Камерон посмотрел на нее, больше всего на свете сейчас желая успокоить Торри и прогнать ее страх. Одного взгляда на девушку, когда она вышла с Монтгомери на веранду, было более чем достаточно, чтобы убедиться, что она здесь не по собственной воле. Он с самого начала разговора спрятался около стены и подслушивал.
Какое-то мгновение Джейку на самом деле показалось, что она на стороне Монтгомери. Но когда подонок схватил Торри и зарылся лицом в ее груди, Камерон увидел, как лицо девушки выразило отвращение и ужас. Она пошла на все это только ради него. Джейк поверил в это, так как впервые в жизни поверил в кого-то, кроме себя самого. Но он должен был убедить Монтгомери в обратном, чтобы заставить поверить, что она ничего для него не значит. Сейчас в первую очередь необходимо как-то убрать Торри с линии огня.
– Нет? – Джейк поднял бровь. – А что же это тогда, моя дорогая женушка? Маленький прощальный поцелуй двух старых друзей? – Его глаза сузились. – Ты держала меня за дурака, Торри, и поэтому ты умрешь. – Он взвел курок пистолета. – Отойди от него. Я расправлюсь с вами по очереди.
– Не думаю, лейтенант, что вы расправитесь с нами, – покачал головой Лукас Монтгомери. – Пожалуйста, бросьте свой пистолет.
Угол рта Джейка пополз вверх.
– Неужели вы думаете, что я стану из-за нее рисковать и упускать такую прекрасную возможность разделаться с вами? Хватит с меня! Я сыт по горло этим спектаклем, Монтгомери! Она с самого начала водила меня за нос, а сама работала на вас! Я знаю, что она один из агентов Кмера и так же, как вся остальная его шваль, легко заменима.
– Меня абсолютно не тронула ваша история о предательстве. Я просто приказываю вам отдать пистолет, пока мой человек не уложил вас наповал. Нет, нет, только не бросайте его! Осторожно положите на землю. Не хочу рисковать. Вдруг он случайно выстрелит.
Джейк похолодел, когда услышал, как у него за спиной кто-то взвел курок ружья. Он медленно опустил взведенный курок пистолета, опустился на колени и положил его на веранду. Хайрам Эванс, стоявший у него за спиной, воспользовался моментом и сильно толкнул противника. Джейк упал. Торри хотела подбежать к нему и помочь встать, но Монтгомери остановил ее.
– Помягче, Хайрам, помягче, – предупредил Лукас Монтгомери. – Мы ведь не хотим до смерти перепугать гостей, не так ли? Вставайте, лейтенант. Мы с вами и леди сейчас совершим прекрасную
