правилам, с целью фокусировать силу во что-то совершенно новое, что, возможно, не удержит ее. Чандра вынуждена была признать: есть подозрение, что колдовство может пойти неправильно.
— Опасность есть…
— Тогда зачем это делать?
На сей раз существовал только один ответ. Она могла сказать: «чтобы помочь кораблю» или «потому что Дарвиш попросил», но чародейка не думала, будто Аарон поверит тому или другому.
— Чтобы доказать, что я могу.
Вор усмехнулся. Чандра — тоже. В эту минуту они отлично понимали друг друга.
— Порядок, я достал уголь, я достал песок, и кок думает, что я не в своем уме. — Дарвиш влетел обратно в каюту, и от его возбужденности крошечное помещение стало казаться еще меньше. — Что-нибудь еще?
Чандра взяла тарелку с песком и кусочки угля и осторожно положила их на табурет.
— Мне нужна трубка; она должна быть достаточно жесткой, но не металлической…
— Почему? Помощник говорил о латунной.
— Если я напишу углем на латунной трубе, символы сразу сотрутся, а как только они исчезнут, исчезнет и заклинание. Мне нужно что-то полое, на чем будет держаться уголь, и примерно такой длины. — Она развела ладони дюймов на шесть.
— Я подумал об отличном предмете, — Дарвиш распутно задвигал бровями, — но он оказался слишком большим.
— Вряд ли он бы ей понравился, — сухо заметил с койки Аарон; забравшийся туда, чтобы не путаться под ногами.
— О чем это вы? — Чандра перевела взгляд с Аарона на принца. Дарвиш подмигнул, и девушка нахмурилась. — Вечно у вас одни дурацкие шуточки на уме… А ну-ка, дай сюда! — Она сдернула с его плеча мехи и встряхнула.
— Эй!
— Допей! — Чандра сунула мехи обратно в руки принца. Немного ошеломленный, но готовый угодить, Дарвиш повиновался.
— Теперь отрежь горлышко, здесь, — она провела ногтем черту на коже под утолщенным краем, — и здесь, — вторая черта появилась там, где горлышко расширялось.
Через несколько минут девушка посмотрела в узкий конец трубки и приказала:
— Теперь убирайтесь отсюда.
— Убираться?
Чандра подтолкнула принца в поясницу, при этом делая знак Аарону встать с койки и выйти за дверь.
— Чтобы работать, мне нужно остаться одной. Вы меня слишком отвлекаете.
Дарвиш улыбнулся во весь рот.
— Ничего приятнее я от тебя еще не слышал.
И он вышел за Аароном на палубу.
Закрывая дверь, чародейка услышала, как принц говорит:
— Моя сабля, твои мозги и ее талант… У чародея с Камнем нет никаких шансов.
Это могло говорить вино, — скорее всего, это говорило вино, — но ей все равно стало приятно.
— Что это? — Помощник с подозрением скосил глаза на кусок винных мехов, кажущийся совсем маленьким на огромной ладони Дарвиша.
— Гляделка, чтобы смотреть вдаль. — Принц снова протянул ее помощнику, держа большой и указательный пальцы точно на тех местах, которые указала Чандра.
— Это кусок забытых Одной мехов с черными знаками на нем.
— Да, — согласился Дарвиш, — но это еще и гляделка.
Помощник фыркнул и сплюнул, его мнение было очевидно.
— Я думал, ты хочешь увидеть вблизи те корабли.
— Ага.
— Ну вот тебе и гляделка. Ты же видел, как я смотрю в нее, она не причинит тебе вреда.
— Я ее не боюсь.
— Тогда возьми. Я видел корабли, но я в них ничего не смыслю.
При желании Дарвиш мог уговорить лягушку спеть.
— Только попробуй. Ну что ты теряешь? Держи ее здесь и смотри через узкий конец.
Помощник хмыкнул и, очевидно, чтобы уважить своего вчерашнего собутыльника, взял у него кусок кожи, все еще сильно пахнущий перебродившим виноградом, затем поднес к глазу.
— Девять Наверху и Одна Внизу, — выдохнул он.
Через расширяющийся конец мехов он увидел корабли, которые они наблюдали все утро. Только теперь вместо смутных, неразличимых силуэтов четко просматривались две мачты: паруса спущены, но не закреплены; корпус более узкий и высокий, чем у торговых судов; туго натянутый якорный канат, уходящий в море. Второй корабль был точной копией первого.
— Девять Наверху, это военный флот!
Он резко оттолкнулся от перил и побежал на корму, размахивая гляделкой над головой как маленьким и грязным флажком.
— Капитан! Капитан!
— В чем дело? — перестав дуться, поинтересовалась Чандра, удивленная странным поведением помощника. Дарвиш настоял — он вручит гляделку помощнику.
— Пожалуйста, позволь мне. Ты чародейка, у тебя другие таланты.
— Думаешь, от меня он не возьмет?
Дарвиш посмотрел на изуродованные мехи.
— Ну да.
Он не сказал буквально, что у нее не хватает такта, но подразумевал это. И хотя чародейка осознала правоту Дарвиша, ее настроение от этого нисколько не улучшилось.
Глядя на Аарона, принц вопросительно поднял брови, но вор только пожал плечами.
— Понятия не имею, — признался Дарвиш. — Но прежде чем мы пойдем выяснять, покажи-ка мне свою руку.
— Мою руку?
— Ладонь, покажи мне свою ладонь. — Он улыбнулся девушке. — Аарон не единственный, кто многое замечает. После того как ты вышла из каюты, ты держишь левую руку так, словно она болит.
— Это пустяки.
— Позволь мне посмотреть.
Его тон сказал: «Позволь мне помочь». Таким тоном говорил ее отец, когда Чандра, будучи маленькой, поранилась, таким тоном он говорил до того, как умерла ее мать, и он… Но Дарвиш слаб, совсем не похож на того сильного человека, каким был тогда ее отец, и гораздо больше похож на того, каким отец стал.
— Раны на руках труднее всего лечить самой, — рассудительно заметил принц. — А тебе понадобятся обе руки, если мы намерены вернуть Камень.
Он прав. Чандра протянула ладонь.
Воспаленный красный круг, и похожий, и не похожий на ожог, проходил под пальцами, захватывая и большой.
— Аарон, у нас не осталось мази?
Юноша все это время тихо стоявший рядом, кивнул.
— Немного осталось. — И он ушел за мазью.
— Что случилось? — спросил Дарвиш, нежно сгибая ее пальцы. Косточки были крошечные и тонкие, как у птички, а запястье свободно скользило в кольце его ладони.
Чандра пожала плечами.
— Пришлось заткнуть открытый конец, чтобы вложить заклинание. Думаю, — прибавила она уныло, — мне не следовало использовать свою ладонь.
— Полагаю, нет! — высокопарно произнес Дарвиш, сомневаясь, что девушка не обидится, если он
