«Какие они все счастливые, – подумала Кэт. – А я как призрак на этом празднике».
Заметив, что Коннор направляется к ней, Кэт улыбнулась.
– Если бы у меня не было никакого соображения, я бы тебя похитил, – прошептал он ей на ухо. – Все эти дни мы ни одной минуты не побыли наедине. Не успели мы избавиться от Гретель, как появилась Августина. Потом вернулся твой брат, и…
– Половина этого дома принадлежит ему, Коннор.
– Наверное, надо поехать в Диллон и выгнать тех людей из твоего домика на ранчо.
Кэт закусила губу. Кажется, будто Коннор еще что-то чувствует к ней. Но это не любовь, а похоть.
– Нам пришлось бы самим доить коров в холодном амбаре, – напомнила Кэт, решив отвергать все планы, которые он мог бы строить, чтобы снова затащить ее в постель.
– И заниматься любовью перед теплым очагом. Или ты забыла нашу ночь на ранчо? – прошептал он.
Кэт покачала головой. Нет, она не забыла – ни ту ночь, ни день в комнате наверху. По правде говоря, сердце ее трепетало при этих воспоминаниях. Если бы Кэт не была уверена, что не беременна, она попросила бы Коннора жениться на ней, и не важно где состоится церемония и насколько он сам хочет этой женитьбы.
– Я согласен, чтобы нас обвенчал отец Эузебиус, – сказал Коннор, – но не собираюсь уступать тебе во всем.
«Ты вообще ни в чем не хочешь уступать, – подумала Кэт. – Относишься к женитьбе с такой же опаской, как и год назад». – Здание пожарной команды собираются передвинуть: скатить на Линкольн- авеню, а потом переместить на Главную улицу, – сообщила Кэт. – Не можем же мы устраивать свадьбу в доме, который тянут по городу канатами.
– Хорошо. Как насчет зала мэрии?
– Церковь, – настаивала Кэт. Это был ее долг как настоящей католички, и Коннор знал это. Просто он хотел взять над нею верх.
– Зал пожарной команды, и мне все равно, в каком месте находится здание, – заявил Коннор.
«Неужели он и вправду хочет разорвать помолвку?» – подумала Кэт.
– Все ссоритесь, дети? – поинтересовался Шон. – Что за манера так начинать новый год.
Второго января Джеймс и Мейв взяли ребенка и отправились в Брэддок, где намеревались провести ночь и воспроизвести, как предполагала Кэт, сцену соблазнения Мейв.
– Это будет второй медовый месяц, дорогая! – заявил Джеймс.
Первый предшествовал их свадьбе. Кэт призналась самой себе, что они с Коннором не лучше, а вот для них, быть может, не уготовано свадьбы.
Когда родители уехали, а Шон и Августина взяли с собой детей и отправились наносить новогодние визиты, Кэт оказалась одна с Коннором, который улыбнулся и сказал:
– Посмотрим снова комнату в башне, дорогая?
– Нет, – решительно отказалась Кэт.
– Нет? – Вид у него был расстроенный. – Кэт, ты больше не любишь меня?
– Почему ты об этом спрашиваешь?
– По-моему, ты не очень хочешь замуж.
– Ты тоже не торопишься жениться, – выпалила Кэт.
– Да, не хочу. С радостью сбежал бы в этот день. Накинул бы пальто и….
Кэт опустилась в кресло. Так и есть: он хотел жениться на ней, но на своих условиях, а Кэт не знала, как сказать то, что давно вертелось у нее на языке.
– Коннор, – нерешительно перебила она его. – Я уже не уверена, что ты должен жениться именно на такой женщине, как я. Мне хотелось бы кое-чего добиться в жизни, а ты, кажется, против.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – сказал Коннор. – Чему я противился из того, что ты делала?
– Лучше спроси, поддержал ли ты хоть что-нибудь из того, чем я занималась, – пробормотала она, потом твердо заявила: – Я люблю тебя, Коннор, и хочу провести жизнь рядом с тобой, но не хочу прожить ее в качестве твоей служанки.
– Ну, а кто тебя просит ею быть? – возмутился Коннор. – Для этого у нас есть девушки из Чикаго. Не думаю, что твоя мать перестанет направлять их сюда после того, как мы поженимся.
– Да, я тоже считаю, что они впредь будут приезжать, – согласилась Кэт, – но каждый раз, как я пытаюсь сделать что-то интересное, ты возражаешь.
– Что, например?
– Все. Тебе не нравится моя борьба за трезвость. Потом, школьный совет. Ты думаешь, я должна бросить это дело, потому что мы намерены пожениться. И борьба женщин за право голоса. Я считаю, что женщины должны иметь право голосовать, и собираюсь сделать для этого все, что в моих силах.
– Насчет этого я не возражал, – запротестовал Коннор.
– Неужто? А если мне понадобится работать в официальной должности? Что если я захочу стать мэром Брекенриджа или губернатором Колорадо? Как бы ты отнесся к этому?
– Я был бы чрезвычайно удивлен, – сказал Коннор, – если бы услышал, что ты или еще какая-то
