– Это моя восьмиугольная башня, – с гордостью заявила Кэт. – Будет очень красиво.
Дидерик спустился вниз по приставной лестнице и с вызовом посмотрел на Коннора.
– Миссус гофорит делать башня. Я и делать, – объяснил он.
– Все нормально, Отто, – прошептала Кэт. – Это моя башня, и я за нее плачу. Ты должен быть доволен, – обратилась она к Коннору. – Твой дом будет в полном твоем распоряжении после того, как я переберусь на второй этаж.
Коннор грустно взглянул на Кэт.
– Я никогда не говорил, что хочу, чтобы ты выехала из моего дома.
– Миссус хотеть фы фыезжать. Фот почему я строить восьмиугольный башня с комната.
– В таком случае, нужно было уточнить, что значит «восьмиугольный», – не замедлил дать отпор Коннор. – Это значит, что у башни должно быть восемь сторон, а у этой только пять.
Пока Кэт огибала дом, чтобы сосчитать стороны башни, Дидерик, побагровевший от злости, шагнул к Коннору, замахнувшись своим молотком.
– Что ты делаешь, Отто? – крикнула Дженни, наблюдавшая с крыльца за происходящим. – У тебя такой вид, будто ты собираешься стукнуть папу. – Дидерик отпрянул, а Дженни торжествующе заявила отцу: – Разве я не говорила, что все неприятности случились из-за ее походов против пьянства? Ты ведь это выяснил?
– Дело вовсе не в этом, – сказала Кэт. – Ты прав насчет числа сторон, Коннор, но я полагаю, что и пяти достаточно.
– Зимой ты там замерзнешь, – предупредил Коннор, – но не думаю, что он управится так быстро.
– Ради Кэт управится, – заметила Дженни. – Ах, да, только что приезжал какой-то человек на коне и сообщил, что на «Первой жиле» волнения.
Коннор выругался.
– Это точно из-за нее, – продолжала Дженни. – Горняки думают, что она собирается запретить выпивку в спальных помещениях после работы.
– Они пьют в спальнях? – спросила Кэт. Коннор лишь выразительно взглянул на нее и снова вскарабкался на козлы коляски. Вслед за ним села и Кэт.
– Думаю, тебе лучше остаться дома, – буркнул Коннор.
– Это рудник Шона, и я должна быть там, – последовал решительный ответ.
Прибыв на место, они обнаружили, что ночная смена слоняется вокруг подъемника. Коннор, быстро оценив ситуацию, заметил двоих новых работников, которые, судя по всему, и спровоцировали недовольство, выражавшееся в том, что горняки не хотели работать на хозяев, которые преграждают им путь у двери салуна, когда они приходят в город выпить; хозяев, которые угрожают уволить их за то, что они пропустят стаканчик-другой в воскресенье. Коннор бросил на Кэт многозначительный взгляд.
Кэт, слушавшая все претензии сидя в коляске, поднялась во весь рост и громко спросила:
– Я уволила хоть одного человека, который входил в салун? – Горняки молчали, и Кэт продолжила: – Я кого-нибудь не пускала в салун, если он хотел войти? – Послышался неразборчивый гул голосов. – Или вы, такие застенчивые парни, боитесь пройти мимо такой большой и страшной женщины, как я? А может, вас отпугивает сестра Фредди? – В толпе послышался смех. – Так в чем же дело? спросила Кэт. – Пусть вы не согласны со мной, но не думаете же вы, что я не имею права высказывать свое мнение?
– Мы слышали, вы собираетесь выгонять любого, кто выпьет самую малость, – признался один из горняков.
– Вы хотели сказать, того, кто пьяным полезет в подъемник?
– Пет, мэм. Любого, кто полезет в рудник налакавшись, надо гнать в шею.
– Я увольняю людей, если они не умеют работать. Так поступал и мой брат. Кто сказал, что я изменю это правило?
Горняки посмотрели на новеньких.
– На кого вы работаете? – твердым голосом задал вопрос чужакам Коннор. – На нас или на Флеминга? – Потом он обратился к остальным. – Большинство из вас знает меня. Я даю вам слово, что ваша работа безопасна. Но вам следует не раз подумать, когда кто-нибудь из пришлых попытается подбить вас на стачку, выдав вам мешок вранья. Тогда вы потеряете заработок, а не парень, которому Флеминг заплатил за то, чтобы мой рудник закрылся.
– Ну, думаю, об этом мы позаботились, – с удовлетворением сказала Кэт, когда они ехали обратно.
– И мне не хочется снова заботиться об этом. Надо бы тебе утихомириться со своей борьбой за трезвость… по крайней мере, пока не закончится судебное разбирательство.
– На это могут понадобиться годы.
– Это случится гораздо раньше, если мы разоримся по твоей милости.
Кэт вздохнула.
– Ладно. Все равно отец Дайер уезжает из города, – сказала она. – На какую-то конференцию методистов.
– Благодарение Богу за эту маленькую милость. Некоторое время они ехали молча. Коннор был доволен, что решил хотя бы одну проблему. Кэт злилась, что Коннор требовал от нее отказаться от принципов в интересах дела. Неожиданно он прервал ее размышления, воскликнув:
– Ты только посмотри на это! – Коннор показал на большой дом, строившийся на вершине холма. – Кто
