Одержимый яростью, он схватил стол, поднял его, швырнул через террасу и, даже не взглянув на нее, зашагал прочь с продуваемого ветром дворика.
Ганна поджидала Рейна, когда он пришел в комнату, где обычно ночевал.
– Говорят, что король умер! – сказала она вместо приветствия.
Рейн не ответил. Он прошел мимо нее и начал лихорадочно рыться в ворохе старой одежды.
– Все покидают Уонтонз-Блаш. Все! – продолжала Ганна. – Фиа уже уехала. Весь дом бурлит; повсюду снуют слуги, укладывают сундуки; грумы и конюхи работают без отдыха.
Он нашел теплый плащ и набросил его на плечи, остановился посередине комнаты и огляделся в поисках небольшого кожаного кошелька, в котором хранилось все его состояние, – дюжина золотых гиней.
– А Карр бродит по замку, словно старый барсук, скалится и торжествует, и все посылает слуг на башню посмотреть, не покажется ли какая-то карета.
– Да. – Рейн смахнул со стола разные мелочи. Кошелька там не оказалось. – Он послал за священником.
– Зачем? – спросила Ганна, на ее изуродованном лице отразилось изумление.
– Чтобы он обвенчал его с мисс Донн.
Он услышал, как она со свистом втянула воздух.
– Да. Новая мачеха для нас с Фиа. Ну и везет же нам!
Он увидел кошелек на подоконнике. Схватил его и подбросил в воздух с хищной улыбкой.
– Ох, Рейн, мне очень жаль, – мягко произнесла Ганна.
– Не надо. Только зря потратишь свою жалость. Она не выйдет за Карра. Клянусь.
– Но, Рейн, как ты сможешь этому помешать?
Он засунул кошелек за пояс, повернулся к ней и схватил ее за плечи.
– Я на время уеду, на пару дней, самое большее. А если ты когда-нибудь любила меня, сделай для меня кое-что теперь, Ганна. Непременно сделай.
Она всмотрелась в его лицо, увидела в нем что-то такое, от чего у нее дыхание перехватило.
– Конечно, Рейн. Но куда ты поедешь?
Выражение его лица стало жестким.
– Мне надо получить старый должок.
Глава 28
– Проснись!
Фейвор перевернулась на бок, отмахиваясь от тянущих ее рук. Замигала в темноте, как сова. Еще стояла ночь. Во рту, словно набитом ватой, было горько, ресницы слиплись от соли пролитых слез. И она еще не совсем протрезвела.
Зря пила, все равно это не помогло забыться. Она помнила каждое тянущееся вечность мгновение после ухода Рейфа. Нельзя думать о Рейфе. Он уехал.
– Уходи, – пробормотала она.
– Еще чего! – Майра схватила ее за руку и рывком усадила на постели. – Священник приехал. Вас обвенчают в течение часа.
Сон моментально слетел с Фейвор, она вырвалась из рук старухи и отпрянула к противоположному краю кровати. Вокруг нее вздымались волны скомканного и покрытого пятнами шелка. Она непонимающими глазами смотрела на них, пока не узнала юбки вчерашнего платья. Она не сняла его, когда упала в кровать вчера ночью, и никакая горничная ее не раздела.
– Нет, – пробормотала она, подтягивая колени к груди. – Карр тоже болен. Он со вчерашнего дня лежит в постели. Так болен, что даже не вышел проводить своих гостей.
– Должно быть, ему стало лучше, – ответила Майра, схватила Фейвор за лодыжку и потащила через кровать. – Он несколько минут назад прислал слугу. Он нашел священника, но тот не соглашается задержаться надолго, опасается антипапистов в Уонтонз-Блаш. Ты должна встать!
– Значит, я проклята, – сказала Фейвор и, так как Майра продолжала тащить ее, нагнулась и оторвала ее пальцы от своей лодыжки. – Я приду. Я сказала, что выйду за него замуж, и выйду. А теперь оставь меня в покое.
– Глупая девчонка! Ты не можешь появиться в таком виде! Посмотри на себя. Я приказала принести ванну. – Она показала на небольшую ванну, стоящую посередине комнаты. – Ты примешь ее и приведешь себя в порядок!
Губы Фейвор изогнулись.
– Если ты думаешь нарядить меня, словно приносимую в жертву девственницу, то у тебя ничего не получится. Обещаю. Скорее я выйду к нему в черном платье.
Старуха нетерпеливо поджала губы:
– Вот как! Ну и прекрасно. Карр все равно женится не на тебе, он женится на Дженет!
Она отошла в сторону и стала ждать, пока девушка соизволит послушаться. Голова у Фейвор кружилась, в виске стучала боль, и она прикрыла глаза…
