тоже вошел совершенно естественно. Может быть, Зирап – вот тот действительно выглядел плачевно. Да и не удивительно – после такого падения. Вообще, – Калвейт медленно повертел головой, – до меня все еще не доходит, что один из нас мог…
После короткой паузы Гирт сказал:
– Ну что же, со временем все выяснится.
– Конечно, – Калвейт кивнул. – Могу ли быть еще чем-нибудь вам полезен?
– Сейчас нет. Но если у меня возникнут какие-нибудь вопросы, я вас опять потревожу.
– Буду рад помочь.
Тучный гость оперся рукой о подлокотник кресла и встал.
– Когда будете в зале, пришлите ко мне Зирапа!
– Хорошо.
Калвейт кивнул и вышел из комнаты.
Через несколько секунд хромая вошел тщедушный Зирап и неуверенно примостился на самом краешке стула. Рандер записал общие даты и молча стал его разглядывать. Вилис Зирап, инженер завода Н., тридцати пяти лет от роду, неловко поерзывал на сиденье, готовый вскочить по первому сигналу, и принужденно улыбался. Его левый глаз наполовину заплыл, а в правом, где-то в самой глубине, под выражением подчеркнутой угодливости, сидела привычная наглость и вела неравный бой со страхом. Каждый раз, встречая взгляд Рандера, Зирап начинал усиленно моргать и поспешно отводил глаза в сторону. Время от времени он осторожно поглаживал левое колено, и Гирт обратил внимание, что пальцы на его руках порядком ободраны.
– Вы хорошо знали Юриса Инсберга? – спросил наконец Рандер.
– Я? То есть как?… – Зирап снова заерзал. – Знал ли я его? А как же! Конечно! Мы… Юрис был моим другом.
– Ах вот как! Кстати, когда он пригласил вас на этот вечер?
– Меня? Ну, этого я уже не помню…
– Не торопитесь, подумайте!
Зирап бросил шустрый взгляд на Гирта и нервно пригладил жидкие волосенки.
– Да, видите… Мне кажется, что как-то специально он меня не приглашал… Но мне Юрис очень нравился, понимаете – я его уважал… Как коллегу и вообще, и тогда я решил… Я хотел его поздравить, сделать ему приятный сюрприз – и приехал сюда.
– Ясно. И что вы тут делали после девяти?
– После девяти? Не знаю… У меня как назло нет с собой часов. Я почти весь вечер ставил пластинки. Я вам уже об этом говорил… и все это видели. Можете их спросить!
Рандер глянул в блокнот.
– А на какое-то время вы в зале оставались совсем один?
– Я? Ей-богу, не знаю. Может быть… Кажется, да. После того, как ушел Улас. Только я…
– Сколько времени это продолжалось?
– Самое большее пару минут. Почти сразу же из этой комнаты вышел Калвейт. И Ирена.
– Что было потом?
О дальнейших перемещениях гостей Рандер ничего нового не узнал. Зирап, увлекшись радиолой и магнитофоном, спьяну почти не замечал, что происходило вокруг, по крайней мере, так он утверждал.
– Ну, допустим, – сказал Гирт. – А потом куда вы сами девались?
– Я? У меня, видите ли… В какой-то момент я почувствовал, что дело плохо, что у меня тут, – Зирап показал под ложечкой, – начинает как бы… вы понимаете. – Он скривил лицо в угодливой улыбке. – Я вышел из зала и поднялся в спальню, думал – прилягу малость, пройдет. Но наверху я сообразил, что в лежачем положении мне может стать, как бы это сказать, совсем худо – со мной, знаете, уже бывало, – а если я при этом еще засну, то потом сраму не оберешься. Одним словом, я передумал и решил спуститься вниз. И вдруг случилось несчастье!…
– То есть?
– На лестнице у меня… как-то зацепилась нога, сам не знаю, как это получилось – будто меня кто-то подтолкнул! – я потерял равновесие и сверзился вниз. К счастью, успел прикрыть лицо рукой, иначе… Ну, а глаз – сами видите! И рука… Да и нога тоже! – И Зирап со страдальческой миной осторожно потрогал колено.
– Так. И что вы делали после того, как упали?
– Кое-как поднялся и потащился… – Зирап громко икнул, – простите, на кухню. Смочил лицо водой, сполоснул руки. И пошел обратно в зал.
– Где вы мыли руки? В ведре?
– Нет, там был какой-то таз…
– И вы ушли оттуда с мокрым лицом?
– Нет. Помню – вытерся о полотенце.
– Ясно… И сколько времени вас не было в зале?
