вела себя неестественно.
Наклонясь к ней, он спросил:
— Давно ли ты сама знаешь об этом? Ведь ты должна была об этом знать.
Отвернувшись, Тула сказала:
— Думаю, что всегда. С самого начала.
Некоторое время он молчал.
— Это мне не нравится. Почему ты держала все это в тайне?
Она пожала плечами, ей не хотелось полного и окончательного разоблачения.
— Мне кажется, — сурово произнес Хейке, — ты просто хотела использовать свои способности по своему усмотрению. Не так ли?
Тула прямо не ответила на его вопрос. Она была по-прежнему не уверена в том, как далеко ей стоит заходить в своих признаниях. И она пробормотала что-то по поводу отца и матери…
Но Хейке был неумолим.
— Ты хоть раз использовала свои способности?
— Только пару раз. Но это было несерьезно.
— Расскажи-ка!
Черт побери! Упрямый козел!
— Просто я помогла отцу и матери. Чтобы был хороший урожай, чтобы не болели коровы и тому подобное…
— И никаких злобных поступков?
— Нет, — сказала Тула.
Ей казалось, что лучше не рассказывать ему всего. Ведь если она кому-то вредила или кого-то убивала, то только потому, что те представляли угрозу ее близким или другим людям.
Разве это не благодеяние?
Она не знала, что ответить, даже самой себе.
— И что же ты можешь? — спросил Хейке.
— Не так много. Я никогда этим не интересовалась.
Но он не сдавался.
— У каждого «меченого» есть своя направленность или как это лучше сказать… Я, например, нахожусь в очень близкой связи с нашими предками. Ульвхедин обладал способностью замораживать других с помощью гипноза. Впоследствии, когда он с помощью Никласа, Виллему и Доминика перешел на сторону добрых сил, он научился вызывать духов. Но непревзойденным в этой области был Map. Сёльве мог притягивать к себе на расстоянии людей и предметы. И так далее. А что ты умеешь?
Хейке положил на стол красиво выточенную коробочку.
— Подними ее, — приказал он. — Усилием мысли!
— Но я не могу…
— Попытайся!
Его власть над ней была пугающе сильной. И, прежде чем подумать о последствиях, она подчинилась.
— Дерево, прочь от дерева, — начала она, но тут рука Хейке упала на ее ладонь.
— Где ты этому научилась?
— Этого я не знаю. Он рассердился.
— Ты увертливая, как угорь, Тула! Ты постоянно говоришь ничего не значащие слова! Это говорит о том, что ты умеешь колдовать! Да, я слышал, что это качество бывает врожденным у некоторых «меченых» Людей Льда.
На этот раз рассердилась Тула.
— Почему ты все время говоришь «меченая»? Разве я не могу с таким же успехом быть избранной?
Отпустив ее руку, он снова откинулся в своем кресле.
— Нет, — спокойно ответил он. — Ты не избранная. У избранных другая аура.
— Значит, у меня есть аура?
— Она есть у всех людей. Но не все могут видеть ее.
Тула не могла припомнить, чтобы когда-нибудь видела ауру. Поэтому она обиделась.
— Значит, ты видишь по мне, что я «меченая»?
— Я уже сказал, что имел такие подозрения. Твоя аура не из самых красивых. Черт! Черт побери, черт побери!
— Но у меня нет никаких признаков «меченности»: желтых глаз и тому подобного…
— Пока нет, — ответил он. — Пока. Но ты быстро меняешься, Тула. От маленького, кругленького ангелочка почти ничего не осталось.
— Ты хочешь сказать, что я подурнела? Что я стану как… как звали ту безобразную ведьму из долины Людей Льда?
— Как Ханна? Нет, я так вовсе не думаю. Могу я посмотреть в твои глаза? Давай подойдем к окну.
Они направились туда. Хейке внимательно изучил ее глаза.
— Нет, — наконец сказал он. — Тебе повезло. Ничего нельзя увидеть.
— Мне очень хотелось бы иметь желтые глаза. Он снова вернулся к столу.
— И такую внешность, как у меня? — сказал он. — Чтобы потом всю жизнь стараться сохранить самообладание, находясь лицом к лицу с человеческой ненавистью, направленной против тебя, как не похожего на них? Ты сама не знаешь, о чем говоришь!
— Да, я знаю, что ты имеешь в виду, — тихо сказала она. — Томас тоже пережил это. Хейке кивнул.
— Ну так что с коробкой? — спросил он. — Продолжай свои заклинания!
Тула так и сделала. Раз уже ее разоблачили, ей и самой захотелось узнать, на что она способна. И Хейке не был особенно удивлен, увидев, как коробочка сама по себе приподнялась над столом.
— Достаточно, — удовлетворенно произнес он, и коробочка упала на стол. — Теперь мне ясно, что нужно делать. Тула! — сказал он, печально глядя на нее и беря ее за руку. — После моей смерти ты будешь наследницей сокровищ Людей Льда, мандрагоры и сосуда с живой водой. Но сначала ты должна научиться пользоваться этим, научиться использовать их только в добрых целях. Думаю, для тебя это не трудно будет сделать, ведь ты сторонишься зла, или как? Думаю, что сторонишься. Я могу научить тебя ухаживать за больными, лечить и помогать страждущим. Иностранцы называют это белой магией. В противоположность черной магии, взывающей к дьяволу. У тебя целебные руки?
— Нет, думаю, что абсолютно не целебные.
— Это мы потом проверим. Ты должна знать, что сам я использую лишь те лекарственные средства, которые есть в наследственных запасах. И никогда, никогда не использую яды или колдовские снадобья. И ты не увидишь их, не узнаешь, где они спрятаны. Мандрагора останется при мне, пока я жив, а потом ты посмотришь, примет ли она тебя. Заранее об этом никто не знает. И сосуд Ширы с водой ты тоже не имеешь права видеть. Это не для тебя, потому что ты не пойдешь в долину Людей Льда.
— Почему же нет? — ее вопрос прозвучал как вполне естественная реакция.
— Разве ты не видела, какую власть над тобой имел Тенгель Злой? Как ты могла подумать, что сможешь тягаться с ним?
— Да, ты прав. Хейке кивнул.
— Ты хочешь, чтобы я научил тебя лекарскому искусству?
