Похоже, что все в доме выздоравливали — в большей или меньшей степени. Но второй малыш, тот, что был чуть постарше, был самым большим чудом. Эти легкие вылечить было невозможно, считал доктор год назад.
Теперь ему пришлось изменить мнение. Уже собираясь уходить и стоя в дверях, он сказал, потрясенный и взволнованный:
— Я думаю, черт побери, что вы все здесь выживете! Я бы — во всяком случае — ничуть не удивился! Потом он еще раз просунул голову в дверь:
— Но если хотите знать мое мнение, церковь была бы не в восторге от всего этого!
И он ушел, наконец. Но Хейке не считал, что уже все закончил с детьми. Он поднял маленького чудного сорванца высоко в воздух, и мальчик засветился от радости. Хейке считал, что надо дать еще пару сеансов лечения.
Коль нашел для Густава и работу, и дом, но пока они еще не могли уезжать. Дом, куда они должны были перебраться, должен был освободиться не раньше, чем через пару недель, и Хейке хотел довести лечение до конца — насколько это было возможно. Он никогда ничего не делал наполовину. В один из дней он и Винга пришли к Колю, у которого Анна-Мария и дневала, и ночевала. В это раз должно было произойти настоящее оглашение, обе стороны были единодушны. Скоро они уедут из Иттерхедена, и Коль, и она. Жители поселка принесли ей так много подарков, что она просто не знала, как ей все увезти. Все говорили, что лучше фрекен учительницы у детей больше никогда не будет! Они сидели и угощались самыми лучшими коврижками с настоящим маслом, испеченными Линой, и вдруг Хейке остановился прямо на полуслове. Руки его застыли над столом.
— Что случилось? — спросила Анна-Мария.
Винга, которая в рождественский вечер изображала из себя добрую фею и раздавала всем детям в Иттерхедене купленные в городе подарки и теперь была окружена почти истерической любовью по причине этого, предостерегая, положила ладонь на ее руку.
— Сигналы, — прошептала она. — Нужна полная тишина!
Анна-Мария даже дожевать не осмеливалась. Коль, которому она рассказала всю историю, не знал, что и подумать. История Людей Льда была для него загадкой. Но он мог поверить в то, что они люди особенные, это можно было понять, глядя на этих троих. Хейке сидел неподвижно, он беззвучно вдыхал воздух и прислушивался к тому, что явно было больше похоже на ощущения, чем на настоящие звуки. Он принял сообщение, и на его лице отражался все больший страх. Его рука сжимала руку Винги сильнее и сильнее, пока она не состроила гримасу боли двум остальным. Но не издала ни звука. Наконец, он выпустил ее руку и мощно выдохнул, быстро встал из-за стола, перевернул стул.
— Слава богу, это не Кристер, — вырвалось у него почти бездыханно. — Но все равно очень плохо. Это Тула!
— Но ведь ей всего 15 лет, — запротестовала Винга.
— Ну и что. Она столкнулась с чем-то, опасным для жизни, и я не знаю, что это. Знаю только, что это смертельно опасно, это нарушило покой Тенгеля Злого в том неизвестном месте, где он спит. Нам необходимо немедленно ехать в Смоланд! Последний, интенсивный курс лечения для детей кузнеца — и мы сразу же едем, Винга!
Анна-Мария и Коль переглянулись. Сейчас они собрались в Шенэс, чтобы начать там спокойную и счастливую жизнь. Но Хейке, проклятый или избранный, как его ни назови, должен был продолжать.
Его борьба за Людей Льда и безопасность мира была еще не закончена.
Примечания
1
Дальняя вересковая пустошь.
2
Уголь.
3
Обрубок (норв.).
