— Мы никогда их больше не увидим, — убежденно произнесла его жена.
— Заткнись, старуха! Ты же знаешь, как все было? Приезжала карета и уехала без них, потому что мы промолчали о том, где они. Они так и не узнали, что те ушли на кладбище.
— Да, но этот глупый мальчишка сказал, что они намерены потом отправиться в крепость! Он просто спятил!
— Когда же ты остановишь свою проклятую мельницу! Этот юноша может спасти всех нас, к твоему сведению! Он обладает удивительной силой, ты наверняка заметила это! Разве кто-нибудь до него возвращался живым из крепости? Никогда, говорю я тебе, никогда! Вспомни хотя бы о тех юношах из нашей деревни, которых мы потеряли! Их притягивала туда какая-то непонятная сила. Эта княгиня просто дьявольски эротична…
— Тс! Не говори так! Это же опасно! Разве ты не помнишь ту женщину, которая предупреждала приезжих об опасности? Разве ты не помнишь, в каком состоянии мы нашли ее потом? Изорванной на куски, словно ее растерзали дикие звери! В своей собственной, запертой на замок комнате!
Мира почти ничего не понимала из того, что они говорили, но она видела, что они были взволнованы, и несколько раз слышала слово «цетате», что означало крепость. Так, что она догадывалась, о чем они говорили!
— Она никогда не трогала меня, — пробормотал Жено.
— Это потому, что ты настолько безобразен, что только я могу иметь с тобой дело. И к тому же она имеет от тебя пользу, трактир притягивает сюда молодых людей, и не только молодых. А она уж потом выбирает, кто ей подходит. Но хватит об этом! Так только накличешь на себя беду.
Оба повернулись к Мире, которая вдруг вскрикнула.
Сначала она была смертельно напугана тем, что почувствовала на своем плече легкое и мягкое прикосновение женской руки. Но она тут же заметила, каким успокоительным действием обладает эта рука, как усмиряет не покидавшее ее весь этот вечер волнение.
— Кто это был? — спросила хозяйка.
Но Мира ничего не могла ответить, она только сделала им знак рукой, чтобы те не мешали и подождали.
Мандрагора давно уже вела себя беспокойно, и она не знала, что ей делать. Эта вещица, доверенная ей Хейке, очень пугала ее, но она готова была вытерпеть всякие неудобства, лишь бы корень защитил ее.
Но мандрагора сжималась, скрючивалась, словно от боли и страха, словно хотела что-то сказать, что-то очень серьезное. Но она не могла сказать об этом ни трактирщику, ни его вечно хнычущей жене.
Но теперь!.. Кто-то пришел ей на помощь, она это чувствовала, хотя и не знала, кто именно. Это не могла быть княгиня, это было какая-то добрая сила, насколько она понимала. Никола? Нет, это была самая обычная девушка, и к тому же у нее не было никаких причин помогать Мире.
Ах, этот Хейке, он наверняка был существом необычным! Мира нисколько не сомневалась в том, что он был колдуном, и она теперь признала удивительную силу его амулета, хотя сама мысль об этом казалась ей совершенно ужасной. И она не была особенно удивлена, ощутив на своем плече прикосновение чьей-то руки, даже если это и не имело прямого отношения к Хейке, но что все это могло значить…
— Подождите, — на своем языке произнесла она, — я что-то вижу…
Супруги испуганно посмотрели на нее, они не понимали ни одного сказанного ею слова.
Теперь Мира знала все.
Вскочив на ноги, она воскликнула:
— Скорее, господин Жено! Хейке в опасности!
Трактирщик сразу уловил, в чем дело, тогда как его жена принялась раздраженно спрашивать, почему девушка так ведет себя.
Но Мира теперь превратилась в комок нервов.
— Хейке! — кричала она им, словно они были глухими. — Пошли быстрее! Он… он… Подождите-ка, теперь я поняла!
Они ничего не понимали. Но Мира схватила Жено за руку и потянула за собой.
— Что ты делаешь? — сердито закричала трактирщица. — Ты собираешься уйти куда-то вместе с моим мужем?
Но Жено понимал, что девушка в самом деле чем-то серьезно озабочена, и вышел с ней из дома.
Его жена бросилась было за ними, но остановилась и дверях, освещенная падающим из окон светом.
— Только не в крепость! — завопила она. — Не веди его в крепость! Он один из последних оставшихся у нас мужчин!
Но Мира тянула его в другую сторону, и Жено на ходу ответил:
— Нет, мы идем на кладбище. Я понял, что она хочет.
— На кладбище? — заикаясь, произнесла его жена. — Этого только не хватает!
Они разбудили всю деревню. Во всех домах в Таргул Штрегешти в ту ночь горел свет.
Мира и Жено быстро добежали до церкви. Она даже не пыталась объяснить ему, в чем дело, ведь он не понимал ее языка, но она чувствовала, что они не одни. Маленькая, изящная девичья рука лежала на ее плече и указывала ей правильный путь.
Вскоре они были уже на кладбище, и Мира подошла прямо к мертвецкой.
— Он здесь, — крикнула она, и Жено понял, в чем дело.
Они бежали так быстро, что фонарь, который он держал в руке, несколько раз готов был погаснуть. Но все-таки он горел, и Жено поднес его к двери мертвецкой.
Им не пришлось спрашивать Хейке, там ли он — он услышал их приближение и принялся стучать изнутри. В его стуке им почудился какой-то панический страх. То, что никому не понравится быть запертым в мертвецкой на кладбище, это было понятно, но этот страх…
И это Хейке, самый спокойный из них всех!
Жено не потребовалось много времени, чтобы открыть дверь.
В проеме двери они увидели Хейке, который стоял, тяжело дыша, вцепившись руками в дверной косяк. Его лицо было взволнованным и испуганным, по щекам текли слезы, и весь он был покрыт пылью и землей.
— Что случилось? — дрожащим голосом спросил Жено. — Там, что, покойник?
— Нет, нет, — прошептал Хейке. — Просто воспоминания детства… будучи ребенком, я пять лет просидел в … тесной клетке…
— Святая Богоматерь! — прошептал Жено.
— Что такое, что случилось? — спросила Мира. И Хейке объяснил ей все по- австрийски.
— Ах, — с состраданием произнесла она. — И после этого тебе пришлось сидеть здесь! Как это ужасно!
— Хорошо, что вы пришли, — сказал он, — но теперь мы должны… Где Петер? В трактире?
— Мы думали, что он вместе с тобой, — ответил Жено.
— Нет, как видите, — с горечью произнес Хейке, в то время как Мира вытирала его лицо своей косынкой.
— Это он тебя?.. — спросил Жено.
