— Это был друг или недруг? — тихо спросил Петер, когда они подошли к указанному месту.
— Это был кучер, — коротко ответил Хейке. — Даю под залог свою душу, что он видит в нас своих спасителей!
У них не было времени, чтобы размышлять об этом. Перед ними была узкая канава, ведущая под землю.
Они переглянулись. Осмелятся ли они?
Хейке кивнул и спустился первым. Петер последовал за ним, совершенно убежденный в том, что ветви тут же сомкнуться над их головами. Он не смел оглядываться назад.
Спускаться было нелегко. Несколько раз они чуть не попали в настоящие западни, но в конце концов оказались на твердой почве. Или, вернее сказать: наступив на болотную кочку, Хейке нащупал ногой каменистое дно. Сказать, что они теперь
— Хейке! Смотри! — воскликнул Петер.
Неподалеку от них лежали трупы французов, точно в тех же позах, в каких они недавно видели их, но уже в другом окружении.
— Прекрасно, теперь мы знаем, где находится эта дверь, — сказал Хейке. — Она должна быть вот здесь, возле руки старшего из них…
— Здесь есть спуск! — крикнул Петер. — По другую сторону двери, как мы и думали!
В каменном дне было отверстие. Возможно, когда-то на этом месте был спуск, теперь же там ничего не было. Просто темная пропасть.
— Неужели мы и вправду спустимся туда? — прошептал Петер. — Как мы сможем вылезти обратно?
Хейке осмотрелся по сторонам. На ползучие, лианообразные стебли он не рассчитывал, они были заколдованы. Заколдованы
— Проверим сначала, глубоко ли отверстие!
Найдя подходящий камень, он бросил его вниз. Удар послышался почти сразу.
— Мы поможем друг другу выбраться отсюда, — констатировал он. — Пошли! Держи меня покрепче за руку, я спущусь вниз!
У Петера перехватило дух от страха, но он все же сделал то, о чем его просил Хейке. Вскоре снизу послышался крик:
— Все прекрасно! Спускайся! Но здесь темно! Хотя ничего другого и ожидать было нельзя. Ведь мы имеем дело со светобоязливыми существами.
Петер на его месте не стал бы так беспечно болтать, находясь там. Но тут ему пришла в голову мысль:
— Хейке, у меня есть кресало! Я попробую добыть огонь, хотя здесь маловато солнца…
— Это будет очень кстати! Но поторапливайся, мне тут не очень-то приятно одному. Здесь ничего не видно.
Трясущимися от волнения руками Петер набрал немного сухой листвы и нашел подходящую щепку. Сначала он поджег листья, потом щепку.
— Готово, — сказал он.
Потом бесстрашно спустился вниз, полностью полагаясь на Хейке.
И когда этот примитивный факел осветил склеп Ансиолы, оба застыли на месте, как парализованные. Потолок был низким, но помещение довольно просторным. Здесь не было ничего, кроме одной-единственной вещи. Но этого было достаточно!
На скользком каменном полу стояло нечто, бывшее когда-то гробом или саркофагом из дерева. Этот гроб, в свою очередь, находился в другом гробу из железа или свинца, они не могли определить точно. Когда-то крышка этого гроба была прочно привинчена — винты были на ней и теперь. Однако крышка была сорвана — изнутри! И теперь она валялась рядом с гробом, на полу.
Прямо из деревянных стенок внутреннего гроба росли длинные щупальца, непрерывно шевелящиеся и производящие при этом шуршащий треск. Исходная точка леса! Здесь находились главные корни, пускающие отростки повсюду. Они давно уже пробились через потолок и каменные стены, продолжая распространяться дальше. Корни огромного растения, питающегося содержимым гроба и…
В горле у Петера что-то забулькало. Вокруг гроба лежали вповалку человеческие трупы. От одних остались только скелеты, на других были видны остатки мяса и кожи. И прямо из-под них вылезали на поверхность эти жуткие корни.
— Этот лес питается… — начал Петер с гримасой отвращения на лице.
— Да, — перебил его Хейке. — Но эти двое французов еще достаточно свежие, чтобы их можно было… использовать. Пошли, Петер, пора приниматься за дело!
Хейке подошел к гробу, и Петеру пришлось напрячь всю свою волю, чтобы последовать за ним.
Протиснувшись через заросли ветвей и корней, он поднес факел, и тут же отпрянул назад.
Там лежала она с закрытыми глазами — его несравненная Никола. С одной лишь примечательной разницей…
Он услышал рядом с собой издевательский смех и понял, что это спутница Хейке, которую звали Суль. Это был заразительный смех, беспечный и переливчатый. Он заметил, что Хейке тоже улыбается, и у него самого дрогнули уголки рта.
Никола или Ансиола, как ее, собственно, звали, лежала в своем гробу совершенно голая. Она была столь же привлекательной, что и раньше, но волос — ее главного украшения — у нее больше не было!
Суль смеялась от всей души:
— Никогда не видела ничего более забавного! Роковая соблазнительница — и лысая!
И тут глаза Ансиолы открылись. Она не могла пошевелиться, не могла ничего предпринять. Но взгляд ее был устремлен прямо к Суль, стоящей рядом с Хейке вместе с двумя фантастического вида мужчинами. Петер не отрывал глаз от Суль.
— До-до-добрый день, — заикаясь произнес он. — Суль… Никогда не видел более красивой женщины! Какие роскошные волосы!
Его слова еще больше развеселили Суль.
— Слышишь, старая мерзавка? Да, да, я вижу, что если бы твой взгляд мог убивать, мне бы не поздоровилось. Но к твоему сведению, я уже умерла, так что мне ты ничем уже не навредишь! Но ты… Ты-то еще
Петер совершенно забыл о той, что лежала в гробу. Он не мог оторвать глаз от одного из предков Хейке. И Хейке сам не мог оторвать от него глаз. Они стояли оба и смотрели на абсолютного двойника Хейке, только более старого.
— Ты Тенгель Добрый? — прошептал Хейке.
— Да, это я. Как видишь, ты не одинок по части страданий из-за своей внешности. Мое детство и юность тоже были очень трудными. Но мы с тобой выдержали это. Добиваясь уважения людей, мы забываем о своих бедах.
Хейке кивнул. Взгляды юношей устремились к другому мужчине.
— Это демон? — прошептал Петер, невольно отступая назад.
— Это Mар, — ответил Тенгель Добрый, — опора Ширы в жизни. Ему нет равных по части заклинаний духов. Вы сами убедились в этом!
— Да, — ответил Хейке, совершенно сбитый с толку.
Вокруг них все булькало, шуршало, скрипело и шелестело, росло и извивалось.
