Глубоко вздохнув, он сказал:
— Не знаю, с чего начать.
— Начни с самого главного!
— Самое главное… — с горечью произнес он. — Самое главное — это рассадник чумы, именуемый Гростенсхольм.
— Да, я видела, как он теперь выглядит. Весьма… устрашающе.
— Ах, ты ничего не знаешь. Не знаешь…
— Никто туда больше не ходит, — тихо сказала Белинда. — Люди гибнут там. У ворот нашли мертвым одного бродягу. Глаза у него были раскрыты от ужаса. Один человек из сельской общины вошел туда и больше никогда не вышел…
— Община хочет иметь эту усадьбу, — устало произнес Вильяр. — И поскольку сама усадьба не представляет теперь никакой ценности, они хотят разрушить или сжечь дом, а на месте его построить новый дом или что-нибудь еще. Но никто не осмеливается приближаться к постройкам. Мы приглашали сюда заклинателей духов, но стоило им приблизиться к воротам, как они падали навзничь и сильно ушибались. Со священником было то же самое.
— А ты сам был там?
— Я? Нет, благодарю! Если бы я рассказал тебе, что я увидел, едва ступив за ворота, ты бы не поверила. Они смертельно опасны, Сага.
— Это призраки?
— Да. И самое худшее то, что маленький Хеннинг видел пару из них, стоящих возле нашего дома, здесь! В Липовой аллее!
— Вот это да… — выдохнула Сага.
— И к тому же мы не сводим концы с концами, — добавил Вильяр.
— Ты же сама видишь, как у нас тут, во дворе, — сказала Белинда. — Мы не можем пользоваться землей Гростенсхольма и не можем продать ее. Как ты уже заметила, я совсем выбилась из сил.
Повернувшись к Белинде, Сага спросила:
— А в Элистранде у тебя есть родственники?
— Они вернулись обратно в город и порвали со мной всякую связь. И теперь, когда наше положение здесь шаткое, когда все обвиняют нас в том, что мы развели в Гростенсхольме привидения, никто не хочет иметь с нами дела.
— Но разрушать Гростенсхольм нельзя в таком случае, — запротестовала Сага. — И тем более — сжигать. Потому что те, что обитают на чердаке… Те, которых использовали Люди Льда…
Вильяр взглянул на нее и закончил ее мысль:
— После этого не успокоятся. Пока не придет тот, кто сможет прогнать их.
Сага механически произнесла:
— Тогда имеет смысл подождать того, кто смог бы это сделать. Того, кто обладал бы достаточной силой, чтобы вступить в борьбу с Тенгелем Злым. А пока…
Вильяр снова перебил ее:
— И теперь весь дом, от подвала до чердака, представляет собой такую опасность для окружающих, о которой наши предки даже не подозревали. И все из-за этих призраков.
Сага стала вдруг очень серьезной.
— Теперь самое время расправиться с этими призраками, — сказала она. — Пока еще не поздно.
— Для этого потребовался бы сверх-избранный из рода Людей Льда… В комнате стало тихо.
— Да, — наконец сказала Сага. — Так оно и есть.
После некоторого молчания Вильяр сказал:
— Ты не боишься?
Очнувшись от своих мыслей, она посмотрела на него своими ясными, необычайно красивыми глазами.
— Нет, я не боюсь, — сказала она. — Я не привыкла испытывать страх. Но я знаю, что это такое. Знаю по своему опыту. По недавнему опыту.
Немного подумав, она добавила:
— Нет, я нисколько не боюсь этих серых созданий!
— Ты просто не знаешь их, — тихо произнес Вильяр.
Лежа на белоснежной постели в чердачной комнатке, оклеенной обоями в мелкий цветочек, Сага почувствовала в себе мир. Только теперь она поняла, в каких примитивных условиях ей приходилось жить во время путешествия.
Теперь же она была «дома». В Линде-аллее, первом доме Людей Льда в южной Норвегии. Гростенсхольм они унаследовали от рода Мейденов. Тогда как Липовая аллея была подарком Мейденов Тенгелю и Силье.
Липовая аллея была их родовым гнездом.
Ведь долина Людей Льда не шла в счет. Там был сплошной кошмар.
Вильяр и Белинда попросили ее остаться в Липовой аллее столько, сколько она захочет, а лучше вообще навсегда, поскольку она перебралась сюда из Швеции. Она поблагодарила и сказала, что время покажет. Сначала ей нужно было выполнить то, зачем она приехала сюда.
То, что она не испытывала никакого страха при мысли о предстоящей ей задаче, было правдой. Или, вернее, задачах, поскольку в действительности их было две. Этого она никак не ожидала. Сначала она должна была прогнать призраков. Потом найти не известные никому сокровища, лежащие на чердаке, пока дом совершенно не развалился, пока власти не конфисковали его или кто-нибудь его не поджег.
При мысли об этом она саркастически улыбнулась. Вряд ли призракам принесет вред то, что дома вокруг них окажутся разрушенными. Привидения никогда не обращали внимания на подобные пустяки, они охотно бродили среди руин и полуразвалившихся домов. Она вспомнила историю, рассказанную ей мамой Анной-Марией. Историю об одном старинном замке в Англии. В этом замке по традиции жило привидение, но оно имело свою особенность: у него не было ступней ног. И привидение вышагивало на костяшках по просторным рыцарским залам. Эта удивительная загадка была разгадана, когда однажды стали снимать старый пол, чтобы настелить новый. Было обнаружено, что под полом имеется еще один пол. Так что привидение все время ходило по старому полу. Это был «его» пол, сделанный в его времена.
Она заснула.
И она не ожидала, что ей приснятся сны. Именно такие сны…
Над ущельем бушевал шторм. Предки из рода Людей Льда звали ее, находясь далеко-далеко, по другую сторону урагана. И ветер доносил до нее их жалобные крики:
— Сага! Сага! Ты слышишь нас?
Она кивала во сне.
Но ей было трудно разобрать их призывы. Ей приходилось переспрашивать много раз, перенапрягая голос, потому что ветер заглушал все слова.
В конце концов, она услышала голоса:
— Спеши, Сага, спеши! У тебя осталось так мало времени! Скорее поднимайся на чердак, скорее! Пока еще не поздно!
— Почему? — кричала она им.
Но голоса их постепенно ослабевали и, наконец, затихли вдали. Она была одна и ничего
