Она, приглушив голос, переговорила со своими четырьмя крылатыми друзьями. Они кивнули, и все вместе подошли к Ульвару и Колгриму, которые выглядели страшно напуганными.
— Сейчас вас отведут в то место, где Тенгель Злой вас найти не сможет, — сказал Натаниель. — Нет, не бойтесь, четверо демонов не сделают вам ничего плохого. Следуйте за ними без страха! А когда придет час, вас отпустят.
Никто не произнес вслух то, о чем подумал: «Если час освобождения вообще придет когда-нибудь».
Руне неуверенно сказал:
— Да, потому что их же не следует… полностью уничтожить?
— Нет, — сказал Натаниель, взглянув на Марко и Суль. — Нет, не сейчас, это невозможно.
Они увидели слезы в глазах Суль и Марко. Они видели их мольбу о том, чтобы их ближайших родственников увезли подальше от Тенгеля Злого.
Ульвар и Колгрим, дрожа, все еще глядели на демонов испуганными глазами.
— Вы можете спокойно идти с ними, — небрежно бросила им Тула. — Или лучше сказать, лететь?
Не успели Ульвар и Колгрим и слова вымолвить, как оказались в воздухе, подхваченные хлопающими крыльями, уносясь подальше от пустынной пустоши.
— Ну, вот и хорошо, — сказала Тула, спокойно наблюдавшая за этим. — Что будем делать? Каковы наши возможности?
— А я и не думал, что ты вообще когда-нибудь бываешь одна, без твоих друзей, — сказал Натаниель.
— И не бываю. Они скоро вернутся, и вы поймете, с каким же нетерпением мы ждали возможности сразиться со злым Тенгелем.
— Но разве тебе не надо заботиться о детях Людей Льда?
— Да с ними же все в порядке! О них заботятся люди-лошади, причем так, как будто они их собственные дети. Я свободна и могу делать все, что захочу. Ну, так как у нас дела?
— Осмелюсь утверждать, что возможности наши понемногу улучшаются, — сказал Натаниель. — На данный момент мы обезвредили уже многих его помощников. Эрлинга Скогсруда. Ульвара и Колгрима. Мы перетянули на свою сторону Халькатлу. Целое войско испанских наемников буквально разбросало во все стороны, то же можно сказать и о маленьких дьяволах и огромных летучих мышах. Мы обезвредили, по всей видимости, большинство его приспешников из ныне живущих, так называемую пехоту. Да, мы даже самого Шаму одолели!
— Звучит неплохо, — с удовлетворением заметила Тула. — Ну, тогда путь более или менее открыт. Мы приближаемся к цели, друзья.
В глазах их вновь зажглась надежда. Худшее было позади.
Но Руне посмотрел на небо и возразил:
— День подходит к концу.
— Да наплевать! — сказала Халькатла. — Сейчас и вечером светло.
— Но Габриэл был сегодня на ногах слишком долго, — попробовал возразить Ян.
— А я поспал в машине, — поспешил сказать Габриэл.
Так все и решилось. Что они потеряют, если продолжат путь? Ведь сейчас они находятся в довольно-таки неприятном месте.
Теперь их много. Потому что и Суль, и Ульвхедин все время были с ними наяву, за что путешественники были им очень благодарны.
Собрались почти все пятеро избранных. Марко, Натаниель, Тува и Габриэл. Не хватало лишь Эллен, и тоска о ней была как никогда не заживающая рана в душе Натаниеля. У других тоже, конечно, но он от этого становился как-то пугающе равнодушен ко всему заданию. А это было опасно. Если уж говорить честно, у него были сейчас только две причины продолжать: попытаться найти Эллен и отомстить Тенгелю Злому за то, что тот отнял его у нее. А благополучие мира значило для него уже не так много.
С ними четверыми были Руне, Ян Мораган, Халькатла, Тула, Суль и Ульвхедин. А поскольку двое последних находились с ними в качестве защитников Тувы и Габриэла, хранители Натаниеля и Яна решили, что они тоже уже могут выступить открыто. Так в компании появились еще двое: Линде-Лу и Тенгель Добрый. Все сердечно приветствовали их. Эти двое смогли рассказать, что Таргенор созывает сейчас целые орды демонов и прочих существ, на случай, если они понадобятся.
— Вряд ли это будет необходимо, — сказал Натаниель. — Но я ведь даже не успел рассказать о видении в окне Бенедикта.
И по дороге он рассказал о том, что было в Линде-аллее.
Большая группа из двенадцати человек медленно, с трудом пробиралась сейчас по горам к следующему плоскогорью, где должен был находиться вход в долину Людей Льда. Натаниель рассказывал, а остальные слушали, сначала молча, потом они стали задавать вопросы, а потом высказывать свои предположения и свои версии.
День кончился, но было еще светло. Им хотелось завершить трудное восхождение до наступления ночи, до того, как они разобьют лагерь, чтобы собраться с силами и отдохнуть перед новым днем.
Вдруг Ян остановился:
— Что это?
Все тоже остановились и посмотрели туда, куда смотрел он.
Прямо перед ними были вершины, находившиеся на краю верхнего плато. И от одной из вершин в темнеющее небо подымался дым.
— А там еще, — сказал Габриэл и показал чуть подальше.
— Там кто-то сидит, — пробормотал Натаниель.
Они секунду с удивлением рассматривали эти непонятные явления. Здесь? Костры? В такой-то глуши?
В этих кострах было что-то странное и пугающее. Что-то… чужое, неизвестное, и все равно почему-то знакомое.
Лицо Тенгеля Доброго сделалось напряженным.
— Я думаю, нам следует вызвать Ину.
Он пробормотал какие-то слова в надвигающуюся ночь. И тут же возник маленький, одетый в меха таран-гаец, он появился с пустоши. Он почтительно склонился перед ними — всеми по очереди, они тоже приветствовали его.
— Ину, — произнес Тенгель Добрый, который как-то сразу и естественно стал лидером группы. — Ину, узнаешь эти костры?
Маленький человечек минуту смотрел на них.
— Да, — ответил он и поежился. — А вы что-нибудь слышите?
Они прислушались. Сначала можно было услышать только удивительную тишину гор, различить даже слабый шепот ветра в траве. Но потом расслышали и кое-что другое: странные, незнакомые заклинания, поднимающиеся там в небо. И они вспомнили: «Когда заканчивалась песня, с кем-то в Таран-гае всегда случалась беда…»
— Кат. И Кат-гиль, — прошептала Суль. — Внук и правнук Тенгеля Злого из Таран-гая. Злые колдуны, которые приносили человеческие жертвы и общались с духами из неизвестных и ужасных миров.
Они переглянулись. Мужество постепенно покидало их. И они вновь устремили взгляды вверх, к отвратительным существам у костров.
Это были только первые предостерегающие вестники того, что на самом деле ожидало их
