— Вместе с девочкой? — спросил он скептически
— Нет, нет, ее я нашла в городе у тела мертвой матери.
— Чума?
— Да.
Он перевел взгляд с нее на ребенка.
— Ты действительно смелая, — произнес он медленно.
— Я не боюсь чумы. Она была моим спутником много дней. Она убивает людей вокруг, но меня не трогает.
Что-то напоминающее улыбку явилось на его внушающем страх лице.
— Меня тоже. Ты пойдешь туда?
Она медлила с ответом, и он продолжал:
— Дети защитят тебя, так что тебя не схватят. Но у детей должны быть имена.
— О, я не знаю, кем является ребенок — девочкой или мальчиком. Но я окрестила его именем Лив или Даг. Я думала, что это привидение, поэтому хотела защититься таким крещением.
— Понятно. А девочка?
Она задумалась.
— Оба ребенка найдены ночью. Ночь, тьма и смерть окружали их, когда я их нашла. Я хочу назвать ее… думаю, Суль*.[3]
Еще раз он взглянул на нее своими удивительными глазами, которые больше всего были похожи на длинные светящиеся щели.
— У тебя явно больше мыслей в голове, чем у большинства людей. Ты пойдешь туда?
Силье покраснела, услышав похвалу. Эти слова согрели ее.
— Сударь, я не скрываю, что боюсь.
— Ты будешь вознаграждена.
Она затрясла головой.
— Деньги мне не помогут. Но…
— Так что же? — спросил он.
Мысль о детях придала ей смелости. Подняв голову, она сказала:
— Никто не хочет приютить у себя в такое время чужих людей. Теперь я отвечаю за детей, а сама насквозь промерзла. Если можете достать нам еду и теплое жилье, то я готова буду рискнуть своей жизнью за молодого графа.
Свет от костра был уже не ярким, так что лицо незнакомца оказалось в тени.
— Это я могу устроить, — пообещал он.
— Хорошо. Тогда я пойду. Но мое платье. Ни одна графиня не ходит в таких лохмотьях.
— Я об этом подумал. Надень вот это.
Он снял с себя плащ из темно-синего бархата, надетый под волчью шубу. Плащ доходил ему до бедер, а ей он оказался до ступней. Руки она сунула в разрезы.
— Так! Это скрывает самое худшее. Держи его как следует. И сними эти лохмотья с башмаков!
Силье выполнила все, что он велел.
— А мой язык?
— Да, — сказал он, помешкав. — Это меня удивило. Такой язык не услышишь обычно среди бедных людей. Возможно, ты можешь говорить, как графиня. Постарайся!
Она сделала глубокий вдох.
— Пожелайте мне удачи, сударь!
Он мрачно кивнул.
Она закрыла на мгновение глаза, чтобы сосредоточиться, крепче взяла девочку за руку и, держа малыша на другой руке, пошла вперед по направлению к месту казни, где палачи начали привязывать руки юноши к колесу. На своей спине она чувствовала взгляд человека- зверя. Ей казалось, что он прожигал ее насквозь. Такая удивительная ночь, пронеслось у нее в голове. А ночь еще только начиналась.
2
Когда Силье вышла на открытую площадь, она убыстрила шаги. Маленькая девочка еле поспевала. Еще издали, не дойдя до места казни, Силье крикнула негодующим голосом:
— Ради всего на свете, что вы делаете?
Ей нужно было изображать возмущение. Она была возмущена и готова рисковать своей молодой жизнью ради несчастного графа. Подумать только, он был королевский курьер!
Мужчины повернулись к ней. Главный палач крепче сжал топор. Может быть, он боялся упустить свою жертву?
— Вы что, с ума здесь все сошли, жалкие прислужники? — кричала Силье. — Это мой муж, как вы смеете с ним так обращаться!
Она быстро взглянула на юношу, который был крепко привязан к колесу. Бледное лицо выдавало внутреннее напряжение. Силье никогда раньше не видела так хорошо скрываемого панического ужаса. Он, как и его палачи, был также ошарашен ее появлением, но быстро овладел собой.
— Нет! — крикнул он. — Ты не должна была приходить сюда. И еще с детьми!
Начальник стражи состроил презрительную гримасу и хотел удалить Силье.
— Если это ваш муж, женщина, то я действительно сожалею от вашего имени.
— Вы не знаете, кто он? — спросила она, все так же негодуя. Несмотря на страх, ей нравилось играть роль жены этого молодого графа.
— Кто он? Мы знаем это слишком хорошо!
— Так вы это знаете? И все же осмеливаетесь обращаться с королевским курьером таким возмутительным образом?
Юноша на колесе крикнул в бешенстве:
— Ты не имеешь права разглашать, кто я.
Она обернулась к нему и была поражена тем, как он красив и элегантен, хотя она не могла не заметить в глубине его глаз страх перед смертью.
— Нет, ты скорее пожертвуешь своей жизнью, чем что-то скажешь, — прервала она его, кипя от бешенства. — Не думаешь о нас, твоей жене и детях. Но я не намерена тебя потерять. Господин комендант, я — графиня Цецилия Стьерне, а это курьер Его Величества Нильс Стьерне. Поскольку мой муж родом из этой части страны, то сюда всегда посылали его.
— Цецилия! — крикнул «ее муж».
— Теперь ты молчи! Я нахожусь дома в имении и жду от тебя весточки и вдруг узнаю, что какие-то бездельники из людей короля схватили тебя и привели сюда. Я сразу же отправляюсь в путь, и что я вижу?
Она приблизилась к коменданту и тихо произнесла:
— Он здесь с тайным поручением.
— Не верьте ей! — крикнул юноша. — Она все лжет.
Комендант слегка заколебался, но лишь слегка.
— Почему, в таком случае, он ничего не сказал? — спросил он насмешливо.
— Разве вы не знаете, что королевский курьер никогда не должен разглашать, что у него секретное поручение. Иначе он карается смертью.
Над всей площадью стояла удушливая вонь. В шлемах стражников отражалось пламя костра, а палач нетерпеливо помахивал тяжелым топором, со свистом рассекая воздух.
