никогда бы и в голову не пришло дотронуться до Джессики до свадьбы. Так что самой Джессике оставалось только с нетерпением ждать Великого События.
Сесилия же хотела пригласить на свадьбу всех своих родственников и близких, так что приготовления заняли довольно долгое время. Настал ее час! Свадьба Габриэллы и Калеба была, по их собственному желанию, очень скромной, и сейчас Сесилия хотела восполнить это упущение.
Габриэлла и Калеб приехали в Данию вместе со своей маленькой приемной дочерью Эли. Сесилия была очень рада увидеть свою дочь такой счастливой. А Танкреду пришлось признать, что Калеб вовсе и не так уж глуп.
На свадьбу приехали и Таральд с Ирьей и Маттиасом. И бабушка Лив, и ее брат Аре, и вся семья Аре — сын Бранд со своей женой Матильдой и их взрослый сын Андреас.
Семья была в полной сборе.
Кроме одного единственного члена.
Пропавшего сына Тарье Микаела.
Со стороны Александра приехала его единственная сестра Урсула.
Джессика пыталась разыскать Стеллу Хольценштерн, но ее поиски не увенчались успехом. Ей сказали, что Стелла в Нидерландах, откуда пришло ее письмо к управляющему с требованием немедленно выслать денег. Джессика вздохнула с облегчением: хотя Стелла и была ее дальней родственницей, у них никогда не было ничего общего. В присутствии этой восковой куклы Джессика всегда чувствовала себя неуютно.
Все пребывали в приподнятом настроении.
Урсула целый вечер проговорила о совершенно изумительном молодом, добром и интеллигентном аристократе из Норвегии, и когда до нее наконец дошло, что это Калеб, «горнорабочий», как она привыкла называть его, то несчастная тетушка Танкреда на секунду потеряла дар речи. А это было не так-то и легко! Но у нее хватило, к чести этой благородной дамы, мужества признать свое поражение и заключить Калеба в свои костлявые объятия.
Свадьба удалась. На торжество были приглашены многие именитые особы и все друзья- офицеры Танкреда и некоторые из друзей Александра.
— Джессика, — прошептал своей молодой жене Танкред, — я хочу отправиться спать. А ты? — поддразнил он.
— Да. С удовольствием.
Сесилия с Александром решили отказаться от всех глупых обрядов, с которыми новобрачных обычно провожали в постель, — раздевания невесты подружками и облачения ее в красивую ночную сорочку, посещения молодых в спальне гостями, пожелания им счастья и разных штучек. В своей спальне их дети должны быть предоставлены самим себе. Так что никто ничего не сказал, когда молодые поднялись из-за стола.
На ночном столике стояло вино. Танкред наполнил бокалы и выпил со своей Джессикой. Девушка заметила, как дрожали у него руки. Да и у нее самой подгибались от волнения ноги.
— Я так долго ждал этой минуты, — прошептал он.
— Позволительно ли будет мне сказать, что и я ждала того же? — запинаясь и краснея, проговорила Джессика.
Танкред был растроган:
— Это правда?
— С той самой минуты, когда ты бросился бежать за мной в лесу!
— И я! — Он поставил бокал на край столика, и он опрокинулся. Вино растеклось по красивому ковру. Инстинкт хозяйки заставил было Джессику пожалеть о ковре, но в следующее мгновение она обо всем забыла.
— Я могу помочь тебе раздеться, дорогая?
Она торжественно кивнула.
— Ты, правда, видел меня уже раньше, — улыбнулась она, пока он возился с застежками подвенечного платья, — но я сейчас намного красивее. Во всяком случае, не намазана этой ужасной липкой кашей.
— Я так давно тебя хотел, что согласился бы съесть всю кашу, только бы добраться до тебя. Джессика, как же ты красива! — вздохнул он, когда с невесты спали последние одежды.
— Спасибо! Но я хотела попросить тебя об одной вещи — мне бы хотелось надеть эту тонкую ночную сорочку! Она так красива, что я не могу позволить ей лежать ненадеванной!
— Хорошо! — Танкред улыбнулся и помог ей облачиться в сорочку. — Джессика! Ты похожа на сказочную принцессу.
— Мне кажется, — она сморщила носик, — что сказочные принцессы не очень соблазнительны, а именно такой мне и хочется сейчас быть.
Они оба рассмеялись.
— Ты такая и есть! Ты неотразима!
Они снова рассмеялись, пытаясь обрести мужество. Оба были очень смущены и не уверены в себе.
— Танкред, может, потушим свечу? Мне бы очень хотелось раздеть тебя, но думаю, что пока я не готова увидеть тебя без одежды…
В темноте они смогли быстро расправиться с оставшейся одеждой, и вскоре Джессика уже лежала в объятиях Танкреда.
— Господи, как же я люблю тебя, Джессика! — прошептал он. — И наконец-то ты стала моей!
— Танкред, будь со мной добр и постарайся быть поосторожнее!
— Да… Я постараюсь… Но не думаю, что могу ждать… Джессика!
Танкред сидел на краю постели, спрятав лицо в руки.
— Господи, я не смог! Ничтожество! Я не мужчина! Какой позор!
Джессика ласково погладила его по спине и с большим трудом выдавила из себя улыбку:
— Целая секунда, любимый, — совсем не плохо для начала.
— Завтра будет две, вот увидишь!
— Да, — с горечью сказал он, но Джессика услышала в его голосе оттенок самоиронии. — А через две недели я смогу лишить тебя невинности! Джессика, что бы я не делал — я ничтожество!
— Совсем наоборот, Танкред! Неужели ты не понимаешь, что это комплимент мне? Что ты не смог сдерживаться, даже не мог приблизиться ко мне, прежде чем… прежде чем… ты и сам знаешь!
— Не мог приблизиться к тебе! Вот уж истинная правда! Твоя чудесная ночная сорочка!
— Я могу ее снять.
Танкред улыбнулся:
— Тогда, быть может, не будем ждать до завтра?
— Ты никогда не сдаешься! — Джессика обвила руками шею Танкреда. — Давай ляжем снова в постель и поговорим о том, как мы прекрасны и как любим друг друга. Эти слова особенно приятны в первую ночь. И… я не очень много знаю… о мужчинах и их… но может, вскоре попробуем снова? У меня кожа вся горит…
Откуда у нее появились силы говорить так? Она была и сама удивлена своей смелости! Но ее слова уже вызвали реакцию:
