* * *
— Вон она мелькает среди деревьев!
— Сейчас будьте осторожны, — предупредил Ветле. — Она опасна, ибо за ней стоит зловещая сила.
— Знаю. Но она хотела убить нашу Хуаниту, а за это дорого заплатит.
— Она же ребенок, сама по себе она не опасна. И не ей ты должен мстить.
Они догнали ее. Эсмеральда в готовности защитить себя закаркала как ворона. Она бросала в них и лошадей комки болотной грязи.
Они соскочили с лошадей и побежали за ней. Она мчалась удивительно легко, казалось, совсем не устала.
Наконец они ее нагнали и одолели.
Так они думали. Она вцепилась зубами в руку Ветле, да так, что он взвыл от боли. А когда между ними встал цыган, она выхватила нож, висевший у него на поясе и вонзила его ему в бок.
От боли он захлебнулся воздухом и вынужден был отпустить ее.
— Как себя чувствуешь? — в ужасе спросил Ветле, он тоже позволил девочке убежать, ибо нужно было помочь товарищу.
— Нож скользнул по ребру, — простонал напряженно мужчина. — Не опасно. Но боль ужасная. Ветле стащил с себя рубашку.
— Держи, перевяжи рану! Я скоро вернусь.
— Осторожно! — крикнул мужчина ему во след. — У нее нож, и она дьявольски сильна!
— Я буду осторожен.
— Я вскоре догоню тебя и помогу.
Ветле побежал вслед за убежавшей девочкой по дороге к Сильвио-де-лос-Муэртос. «А ведь я поклялся больше никогда не заглядывать сюда, — с огорчением подумал он. — Нет, клятв давать нельзя».
Он помчался вперед изо всех своих молодых сил. Ветле всегда бегал хорошо, выигрывал все соревнования в школе.
Он догнал ее, она вскрикнула от злости и бессилия. Наконец она поняла, что не сможет оторваться от него и остановилась, держа нож наготове.
Они стояли и мерили друг друга глазами.
— Отдай бумагу, — произнес Ветле. С мокрых скользких деревьев, окружавших их, падали тяжелые капли. О, как ненавидел он это место!
— Какую бумагу? — презрительно спросила девочка.
— Ту, что украла у меня.
— Почему я должна была красть что-то у тебя, презренный попрошайка? Может, ты мне не разрешишь вернуться в замок к дяде?
— Возвращайся, я буду рад от всего сердца, но сначала я хочу получить то, что принадлежит мне.
— А разве это не дядины ноты?
— Итак, ты признаешься, что они у тебя?
— Вовсе нет. Где я могу спрятать их?
Он посмотрел на ее широкую, изодранную в клочья ночную рубашку и вынужден был признать, что она права.
— Ты съела их.
Эсмеральда скорчила гримасу отвращения.
— Как я смогла бы проглотить такой большой и толстый лист бумаги? И можно ли после этого прочесть ноты?
Она рассуждала чертовки логично.
— Ты спрятала их.
— Где, позвольте спросить?
Он посмотрел назад. Казалось, задачу решить было невозможно. Она могла бросить листок где угодно по дороге из табора. Но наиболее вероятно сделала она это недавно.
— Будь любезна, скажи мне где ты ее бросила? — сказал он так строго, как только мог.
— И я подумаю!
Она понемногу выдавала себя. Но вытянуть из нее правду было невозможно. Все карты были у нее в руках. Создавалось впечатление, что Тенгель Злой победил.
В этот момент верхом на лошади подъехал цыган. Эсмеральда фыркнула и предупреждающе подняла нож.
— У нее листка с нотами нет, — сказал Ветле. — Она спрятала его где-то по дороге.
Он был неосторожен, когда повернулся к цыгану. Девочка, или, точнее говоря, сила воли Тенгеля Злого, оказалась на нем. Только случай спас его от неминуемого удара ножом и смерти: он краем глаза увидел ее, успел увернуться и нож прошел мимо. Сам Ветле оказался на кочке, а его затылок в болоте. Эсмеральда сидела верхом на нем с ножом в поднятой руке.
Глядя на спешившегося цыгана, которому двигаться было трудно, непонятно сильным голосом крикнула:
— Еще шаг и я убью его. Сними уздечку и брось ее мне!
Такое маленькая девочка не могла придумать сама. Это поняли они оба. Цыган выполнил приказание, иного он сделать не мог.
Ветле не понимал, почему она сразу не убила его, но пока цыган выполнял ее приказ, она сама дала ответ на это.
— Ты ответишь за свои грехи перед моим дядей. Уздечка была у нее в руках. Но тут она подняла голову, словно выслушивая приказ от кого-то другого.
— Нет, — прошипела она со зловещим блеском в глазах. — Мой господин и мастер приказывает мне убить тебя. Сейчас!
Цыган попытался подойти ближе, но она тут же повернулась к нему, в глазах ее сверкала смертельная ненависть.
— Не двигайся!
Нож застыл на горле Ветле.
Она рассмеялась, упиваясь сложившейся ситуацией. Двое мужчин стояли перед ней, словно замороженные страхом!
Эта неприятная ситуация разрешилась совершенно внезапным образом. Они услышали низкий рычащий звук, и Эсмеральда успела лишь на мгновение поднять глаза, как на нее налетела пара темных теней и отбросила ее на дорогу. Она издала крик ужаса, но лежала, не двигаясь. Нож отлетел в сторону, и дотянуться до него она не могла.
— Уберите их! — пискнула она. Оскаленные морды огромных доберман-пинчеров были рядом с ее лицом.
— Сейчас ты можешь лишь сожалеть о том, что дразнила этих беспомощных животных, — сказал Ветле, вставая с земли.
— Убери их!
— Я не могу, едва ли послушаются, ибо не знают меня. Давай сюда быстро уздечку, подружка!
Они связали Эсмеральде сначала ноги, а потом руки. Собаки позволили им сделать это, но ни на мгновение не спускали с нее своих глаз, не убирали с нее лап.
Ветле попытался мягко и спокойно поговорить с собаками, но настоящий контакт с ними установил цыган. Он словно разговаривал на их языке, и они с интересом слушали его
