— Беги как можно быстрее, этот человек опасен. Я не имею никакой власти над ним, он наделен такой силой, что способен и меня подчинить своей воле. Но я могу вызвать того из духов, кто, возможно, сможет противостоять ему. Торопись! Ингрид тоже здесь, мы вдвоем охраняем тебя.
«Ингрид? Почему именно Ингрид?» — подумал Габриэл, убегая со всех ног и направляясь прямо к выходу из пещеры. Все время он слышал позади себя омерзительные, приглушенные шаги желтоглазого человека. Габриэлу казалось, что его сердце разорвется от страха.
Казалось, помощники Габриэла дали ему крылья, так легко было ему теперь бежать. Но его преследователь был духом, а значит, мог передвигаться намного быстрее.
— Габриэл! — снова послышался его голос. — Вернись!
Закрыв ладонями уши, Габриэл закричал что было сил, чтобы только не слышать манящий его голос. Но голос этот отчетливо звучал в нем самом.
Спрятаться за какой-нибудь камень было невозможно, преследователь, следуя за ним по пятам, тут же схватил бы его.
Внезапно Габриэл остановился. Перед ним стояла в ожидании огромная фигура. Мальчик узнал его: это был Хейке, уже протянувший к нему руки. Габриэл бросился в его объятия, спрятался за его спиной.
И тут Ульвхедин и Ингрид тоже стали видимыми. Они расположились по обе стороны от Габриэла.
Злобный охотник лишился своей добычи. Остановившись, он уставился прищуренными глазами на всех четверых.
— Вы думаете, что помешаете мне схватить мальчишку? — презрительно произнес он.
Хейке заговорил с ним спокойным голосом, но Габриэл все же заметил дрожь гнева как в его голосе, так и во всех его движениях.
— Однажды ты уже разрушил жизнь маленького мальчика. На этот раз тебе это не удастся!
Нахмурившись, человек произнес:
— Кто вы такие? Мне ясно, что вы ничтожные духи Людей Льда, но я не понимаю, о чем вы говорите.
— Мы твои современники, Сельве, — с сожалением произнес Ульвхедин. — Мы все четверо, включая и тебя, меченые. Но раньше мы ничего не знали ни о тебе, ни о твоем сыне Хейке.
Сельве вздрогнул. На его необычайно красивом лице была написана полнейшая бесчувственность.
— Хейке? — презрительно фыркнул он. — С этим заморышем я не знаком. Но откуда вы знаете его? Ведь он умер еще в детстве, находясь на Юге… И так было лучше для него, ведь он был уродцем.
— Нет, — сказал Хейке. — Я не умер!
Сельве открыл от изумления рот, невольно отступил назад.
А Ингрид продолжала:
— Хейке вернулся в свое родовое имение Гростенсхольм. И стал большим человеком. Одним из самых великих и прекрасных в нашем роду. А из тебя что получилось?
Прорычав что-то, Сельве попытался схватить Габриэла. Ульвхедин тут же начал читать заклинания.
— Это на меня не действует, — прошипел Сельве. — Я защищен!
— Чем же?
Нагло усмехнувшись, он сказал:
— После моего ухода из земного мира под моей виселицей выросла альруна. И одна молодая девушка, которая влюбилась в меня, когда меня везли на телеге палача, закопала этот корень мандрагоры на моей безымянной могиле. Смотрите! — он с триумфальным видом показал им висящий у него на груди корень мандрагоры. — Тенгель Злой увеличил силу этого корня с помощью колдовства.
Повернувшись к Ингрид, Хейке сказал:
— Приведи сюда Руне!
Она тут же исчезла.
Злобно глядя на них, Сельве сказал:
— Вам хорошо известно, что вы в моей власти. Мне достаточно только позвать, поманить — и мальчишка мой! Все остальные меня не интересуют.
— Я твой сын, Сельве, о чем я всегда сожалел, — сказал Хейке. — Я ненавидел тебя всю свою жизнь. Поэтому я не позволю тебе схватить Габриэла. Я не позволю тебе погубить еще одного ребенка.
— Тоже мне, погубить… — с сомнением в голосе произнес Сельве. — Ты же стал всеми уважаемым, большим человеком!
— В этом не твоя заслуга. От тебя я узнал только о темных сторонах жизни.
— Наверняка тебе пригодилось это потом.
— Никоим образом! Злоба и ненависть никогда не приводят ни к чему хорошему. Всю жизнь я боролся против своего отвращения к тебе. И я не смог его побороть.
Глаза Сельве сузились. На лице его появилось выражение удовлетворенности, голос стал убаюкивающим, когда он произнес:
— Не начать ли мне с этого верзилы, который стоит рядом с тобой? Который якобы жил в мое время… Да, конечно! Конечно, теперь я вспомнил! Ты, конечно же, Ульвхедин, которого я однажды встречал в молодости! А дама, столь невежливо исчезнувшая куда-то, конечно же, Ингрид! Теперь не так-то легко вспомнить такие пустяки. Но если я сейчас начну манить к себе Ульвхедина… Что скажешь ты на это, мой уродливый отпрыск?
Хейке ничего не ответил. Он знал, что ему не справиться с Сельве, как это было во времена его детства. Но он мог, по крайней мере, защитить Габриэла, пока им не удастся найти какой-нибудь выход.
Но, кажется, надеяться им теперь не на что.
— Хейке, — произнес Ульвхедин. — Этот мерзавец начал воздействовать на меня. Единственное, чего я теперь хочу, так это перейти на его сторону. На меня никогда не действовала такая мощная притягательная сила.
Хейке глубоко вздохнул. Он и сам начал ощущать, какой пустой становится его голова. Воздействие стало распространяться также и на него.
И тут явилась Ингрид вместе с Руне. Сельве не обратил на них никакого внимания, пока Руне не встал перед Ульвхедином.
— Какого черта ты стоишь тут? — прорычал Сельве. — И что ты за выродок такой? Неужели они не могут больше плодить нормальных людей?
Руне не обращал на него никакого внимания. Взгляд его был направлен прямо на маленькую альруну, по-прежнему висевшую поверх ослепительно белой рубашки и вышитого жилета Сельве.
— Не навлекай позора на свой род, — сказал Руне, обращаясь к альруне. — Ты же знаешь, кто я, не так ли? Как король над всеми корнями мандрагоры, я приказываю тебе отвернуться от этого ничтожного господина, которому тебе случайно пришлось служить. Его власть больше не распространяется на тебя. Обрати против него свою жажду мести!
— Что? С кем это ты говоришь, жалкая тварь?
И в следующий миг все увидели, как мандрагора на груди Сельве раскалилась докрасна. По рубашке и жилету стали расползаться черные пятна, вся одежда его загорелась. Сельве закричал, пытаясь потушить руками огонь, но ему это не удавалось. И тогда он сорвал с себя
