Мужчины сидели за двумя-тремя столами в маленькой комнате, которая в свое время, по всей вероятности, была жилой, но теперь превратилась в забегаловку.
Снаружи все было тихо. Высоко в горах выл какой-то зверь, но так далеко, что Сёльве не мог определить, то ли это деревенская собака, то ли лиса, то ли волк, вышедший на охоту.
Он снова почувствовал странное колебание воздуха. Как отголосок давно прошедших дней, вздох печали или беспокойства. Сёльве был достаточно взволнован, чтобы понять, что это касается его самым непосредственным образом.
Ночной ветер с Адриатики слабо шуршал и завывал.
Сёльве почувствовал в себе необычную уверенность: он достиг цели своего тяжелого путешествия.
Затем он распахнул дверь и вошел внутрь.
Все мужчины в комнате разом обернулись в его сторону, явно не ожидавшие увидеть незнакомца в такое позднее время. Их отличали грубые черты лица, прямые носы и глубоко запавшие глаза. Все они были похожи друг на друга, как это часто бывает в маленьких, изолированных деревнях.
— Храни вас Бог, — сказал Сёльве.
Люди в комнате закивали в ответ не то чтобы недружелюбно, но немного скованно. К тому же они все уже успели изрядно выпить.
Ему тоже не повредил бы стаканчик вина. И немного еды к нему.
Парню придется подождать до следующего утра, он к такому уже привык. Ничего с ним не случится.
Сёльве не догадывался, какую тоску и одиночество ощущал в пустынном ночном лесу мальчик, не понимающий большинства звуков, которые он слышал. Звери, подходившие к карете и обнюхивавшие ее. Лошадь Сёльве забирал, как правило, с собой и устраивал где- нибудь в стойле. Но Хейке оставался в лесу.
А этой ночью его не защищала даже карета. А из-за покрывала на клетке он ничего не мог видеть.
Только добрая и теплая мандрагора служила ему успокоением.
Когда жители деревни поняли, что Сёльве не говорит на их родном языке, вперед выступил коренастый мужичок и обратился к нему на ломаном немецком.
Сёльве стало легче, он осведомился, нельзя ли получить что-нибудь поесть и стаканчик вина, а потом устроиться здесь на ночлег.
Мужчина перевел вопрос Сёльве хозяину и снова обернулся к нему.
— Еду и питье Вы получите, но ночевать здесь негде. Это маленькая деревня, и мы не привыкли к заезжим путешественникам. Но если Вы отправитесь дальше на юг до местечка, которое немцы именуют Адельсберг, то найдете там гостеприимное пристанище.
Сёльве очень не хотелось снова двигаться в путь. Только теперь он почувствовал, что смертельно устал. Все же он осведомился, сколько осталось до Адельсберга. Услышав ответ, Сёльве вздрогнул.
— Никогда в жизни! Это не годится! К тому же я хотел остановиться здесь на несколько дней. Неужели здесь нигде не найдется ночлега?
Посовещавшись с остальными, собеседник Сёльве кивнул.
— Есть у нас тут пустой дом, владелец которого умер на прошлой неделе. Домик так себе, но если хотите иметь крышу над головой, то можете снять его вон у того человека. Покойник приходился ему дядей.
Жить в доме, где только что кто-то умер? Сёльве хотел бы найти пристанище и получше, но у него не оставалось выбора, и он кивнул. Сейчас он готов на что угодно!
Присутствующие оживились и наперебой заговорили. Переводчик продолжил:
— За это можно выпить кружку сливовицы!
«Наконец-то глоток вина», — подумал Сёльве и залпом осушил деревянную кружку.
С посиневшим лицом, задыхаясь и отплевываясь, он с трудом поднялся с пола. Все, за исключением Сёльве, хохотали.
— Это наш собственный сливовый самогон, — с улыбкой объяснил кто-то. — Для новичка он, конечно, может показаться крепковатым.
Сёльве хотел объяснить, что никакой он не новичок, а просто не готов был, но потом махнул рукой. Тупая деревенщина! Смеяться над ним! Они за это заплатят!
И все же ему пришлось остаться.
Чтобы хоть немного отомстить, он со злостью спросил:
— Кстати… А привидения здесь водятся?
Как только переводчик закончил, в комнате воцарилась тишина.
— Привидения? А вы что, встречали кого-то?
— Да. Мне повстречался призрак в горах по дороге сюда. Высокий, молчаливый мужчина в монашеской рясе с капюшоном.
Крестьяне обменялись быстрыми взглядами, пока им переводили сказанное Сёльве.
Потом переводчик сказал:
— Вы встретили «ночного странника». Это не очень хорошо…
— Что так?
— Мы его боимся, хотя он нам ничего плохого не сделал. Но старухи говорят, что он несет с собой смерть.
Послышались протесты. Кто-то утверждал, что это не так. Конечно, его видели и тогда, когда в деревню приходила смерть, но ведь иногда его появление ничем особым не отличалось! И наоборот — люди умирали, хотя никто не видел поблизости «ночного странника».
— Но кто же он?
— Мы не знаем. Старики говорят, что прадеды их прадедов могли рассказать о нем. Так что все, что мы знаем… — это то, что он всегда ходил по нашим дорогам.
— Звучит не очень весело. А где я сейчас, собственно говоря?
— В Планине в Словении. Это часть Австро-Венгрии, но мы гордый народ и хотим быть свободными. А вы кто? И откуда вы пришли?
— Сейчас я иду из Зальцбурга, хотя я из Вены. У меня там большая торговая фирма, и я добираюсь до Венеции, чтобы закупить товар.
Это было ложью, но Сёльве всегда любил немного прихвастнуть.
— Тогда вы забрались слишком далеко на восток.
«Я знаю, — подумал Сёльве. — Меня привели сюда следы Тенгеля Злого. И вот я здесь… Боже мой, я дошел до конца!»
Несколько мужчин, вооружившись примитивными факелами, показали ему дорогу к дому. Он заметил, что дом находится за окраиной деревни.
Хотя и не очень далеко. И его дом не был крайним. Еще дальше жила Елена, молодая, одинокая и красивая девушка, но, к сожалению, слишком бедная!
Так значит, его соседкой будет девушка-красавица! Девственница, как ему объяснили, и вообще лучшая из всех. И как всегда, когда Сёльве слышал о чистоте и целомудрии, его охватило дикое желание разрушить, опустошить.
Наконец они дошли до дома, после чего Сёльве сразу поспешил за клеткой. Устроив ее в самой дальней маленькой комнате без окна, он отправился погулять. Словения? Он ничего не знал об этой стране. Судя по рассказам местных жителей, это было одно из скопища балканских государств.
Примитивные варвары, они в подметки не годятся такому благородному человеку, как он. Сёльве не мог понять, зачем Тенгелю Злому из последних сил понадобилось добираться
