– Мы начнем с этого психологического портрета, – ответил ей Гриффин. – Лоуренс говорит, что наш «клиент» – кочевник. Это понятно. Он – или она – не привязан к какому-то месту, к определенной территории. Убийства совершались в Техасе, Луизиане и Теннесси. Тридцать четыре процента серийных убийц – кочевники. Наш убийца, вероятно, верит, что его долг состоит в том, чтобы уничтожать женщин определенного типа. В данном случае женщин, которые спят с Куинном Кортесом.
– Что вы такое говорите? – Аннабел округлила глаза. Удивление? Страх? – Не все же женщины, с которыми спал Куинн, были убиты. А Келли Флеминг, или как там ее действительно звали, Куинн даже не знал.
– Если он не узнал Келли Флеминг, это еще не значит, что он не знал ее, – возразил Гриффин.
– Если бы я знал ее, то узнал бы по фотографии. – Выпалив это, Куинн вдруг подумал, что Гриффин мог оказаться прав. – Разве что с тех пор прошло много лет, и она изменилась до неузнаваемости.
– Повремените с предположениями, пока я не расскажу вам, как мы с Джимом представляем себе всю картину. Если все эти женщины, включая Келли, были любовницами Куинна, то в этом и заключается причина их убийства. Либо какой-то женщиной, поставившей перед собой цель убрать конкуренток, либо мужчиной, считающим своим долгом наказать этих женщин. Таким образом, этот человек – убийца по предназначению.
– Но почему убийства происходили только в последние два года? А фактически даже только в последний год? – спросила Аннабел.
– Хороший вопрос, – заметил Гриффин. – Если убийства начались с Келли и если нам удастся выяснить, почему она была первой, мы приблизимся к поимке убийцы.
– Итак, человек, которого мы ищем, – кочевник и убийца по предназначению, – сказал Куинн. – Что еще?
– В этих убийствах просматривается специфический подход к выбору жертв и способу убийства, – продолжил Гриффин. – Все жертвы были любовницами Куинна, а способ, которым они были убиты, один и тот же, как и посмертная ампутация указательного пальца правой руки.
– Кочевник, убивающий по предназначению, со специфическим подходом к выбору жертв и способу осуществления убийства. Ну и что это нам дает? – Аннабел скептически покачала головой.
– По словам Лоуренса, человек, которого мы ищем, будучи ребенком, вероятно, претерпевал жестокое обращение, перенес сильную душевную травму и, возможно, подвергался физическому насилию. Ампутация правого указательного пальца у каждой жертвы может символизировать некое авторитетное лицо женского пола. Эта женщина, наказывая, тыкала в него указательным пальцем. То могла быть мать, учительница, мачеха, монахиня…
– Людей, у которых было дерьмовое детство, миллионы, – сказал Куинн. – Я тоже один из них. На ранчо судьи Харвуда Брауна полно таких, кто пришел туда, не выдержав крайне тяжелой домашней обстановки.
– Коль скоро вы вспомнили о судье Брауне, я расскажу вам еще об одном нашем предположении, – сказал Гриффин. – За прошедшие годы вы помогли многим детям, в основном это были мальчики с этого ранчо, но было и несколько попавших в затруднительное положение девочек. Трое из бывших правонарушителей составляют ваше личное окружение. Что, если один из них по какой-то причине зациклился на вас и перенес всю ненависть к тому авторитетному лицу женского пола из своего детства на ваших любовниц?
– Не думаете же вы, что Эрон или Джейс могли…
– Я никого ни в чем не обвиняю. Но хотел бы попросить у вас разрешения покопаться в их прошлом. И установить слежку за другими «выпускниками» этого ранчо.
– Пожалуйста, копайте, – согласился Куинн. – Вы обнаружите, что и Эрон, и Джейс в детстве подвергались жестокому обращению. Но это не делает их убийцами.
– Не делает. Тем не менее, они ездят всюду с вами и знают ваше маршрутное расписание. Кстати, то же самое можно сказать и о Марси Симс.
– Марси? Серийная убийца? – Куинн рассмеялся. – Бог с вами, Марси и мухи не обидит.
– Не надо недооценивать ярость ревнивой женщины, – не согласился Гриффин.
– Я знаю, о чем вы думаете, и должен вам сказать, что вы глубоко заблуждаетесь. – Куинн посмотрел на Аннабел и наткнулся на ее пытливый взгляд. – Да, Марси увлечена мной. Уже много лет, но между нами не было никаких любовных отношений. Ради всего святого, когда я встретил ее, ей было всего шестнадцать.
– Повторяю, я никого ни в чем не обвиняю, а просто перечисляю возможные варианты. – Гриффин встал. – Вы пойдете на похороны Кендал Уэллс?
– Да, – не раздумывая, ответил Куинн.
– Там будет пресса. К тому же семья мисс Уэллс может быть против вашего присутствия.
– Да пошла она, эта пресса. А что касается семьи Кендал, то стоит ли о ней говорить? Ее бывший муж, несколько кузин, старая тетя. Кендал была единственным ребенком, и ее родители умерли.
– И все же там может возникнуть безобразная сцена. Ее можно избежать, если не ходить на похороны, – стоял на своем Гриффин.
– Кендал была моим другом и моим адвокатом, а не только давней любовницей. Пойти на похороны – это самое малое, что я могу для нее сделать.
