исчезла, но значительно утихла. Натан понимал, что полностью она никогда не пройдет, но ничего другого он не ждал.
Взглянув в сторону реки, он вспомнил, как ошеломлена была Сюзанна, когда он бросил ее в воду. А ее смех оказался… звучным, полным жизни и силы. Как она сама. С Джудит Натан никогда не осмеливался затевать подобные игры.
Сюзанна… Он мысленно вздохнул, сравнивая ее с произведением искусства, но не с обнаженной натурой шестнадцатого века в манере Караваджо или Рубенса, женщины которых отличались преувеличенно пышными формами и обилием ямочек, а с гладкой, стройной мраморной статуей, внутри которой тлеет неутоленное желание. Она достаточно крепка, чтобы предаваться любви в стоге сена – почему-то эта картина не шла из головы Натана.
Он чертыхнулся. Кого он пытается обмануть? Если Сюзанна когда-нибудь узнает, кто он такой, она будет готова убить его, Натан задумался, когда и как это может случиться. Он знал только одно: разоблачение неизбежно. Постоянное ощущение страха в глубине его души усиливалось с каждым днем.
Натан постучал в дверь спальни:
– Сюзанна!
Она уже переоделась в ночную рубашку и теперь распускала волосы. Подойдя к двери, она осторожно приоткрыла ее.
Натан имел покаянный и вместе с тем невозможно притягательный вид. Он снял рубашку, обнажив грудь.
– У меня сгорели все плечи.
Чтобы скрыть удовольствие при виде его обнаженного тела, Сюзанна заметила:
– Так уж и быть, я не скажу: «Я же предупреждала!»
Он поморщился, потирая спину.
– Об этом ты уже сказала.
Приоткрыв дверь, Сюзанна проскользнула мимо него, на миг почувствовав тепло, исходящее от него.
– Сядь к столу. Я принесу мазь.
Вынув флакон с мазью из комода, она встала за спиной Натана и затаила дыхание. Признавшись самой себе, что она мечтает прикоснуться к нему, Сюзанна открыла флакон, сунула внутрь два пальца и принялась растирать мазь по обожженным плечам.
– Уф-ф!
– Вот видишь! Я же говорила, что солнце здесь опасное, – напомнила она, стараясь не причинять ему боли. Она жалела о том, что приходится доставлять Натану неприятные ощущения, но с удовольствием воспользовалась шансом прикоснуться к нему.
Теперь она сознательно медлила, затягивая время.
– Ты всегда был владельцем ранчо? – Задев особенно болезненное место, она услышала резкий вздох. – Прости, – искренне произнесла она.
– Последние два года я работал на строительстве железной дороги.
От такой работы у него не могли не появиться выпуклые мускулы на спине и на плечах. Сюзанна поборола искушение обхватить пальцами предплечье Натана и сжать его.
Собственное желание изумило ее. Еще больше ей хотелось прижаться к спине Натана, обвить руками его талию и провести кончиками пальцев по волосам на груди. Желание усиливалось, а сама Сюзанна слабела.
– Ты закончила?
Сюзанна вздрогнула, когда вопрос Натана прервал ее мысли.
– Почти, – отозвалась она, переходя к другому плечу.
Она вышла из комнаты впопыхах, забыв накинуть халат, и теперь ее грудь была свободна под ночной рубашкой, а соски затвердели. При каждом движении руки мягкая ткань прикасалась к ним, усиливая желание.
Наконец Сюзанна отстранилась и вздохнула:
– Все, я закончила.
Натан повернулся к ней, слегка прищурившись. Его ноздри чуть заметно подрагивали.
– А, по-моему, это только начало.
Глава 8
Сердце Сюзанны затрепетало в груди, ее охватил жар.
Натан протянул руку, привлек ее к себе и усадил на колени.
Она с трудом могла дышать, дыхание получалось прерывистым, кружилась голова. Робко, дрожащими пальцами она коснулась его груди. Упругие курчавые волосы защекотали ладони. Глубоко вздохнув, она подавила стон наслаждения. Кожа Натана оказалась горячей и упругой.
Пытаясь проглотить застрявший в горле ком, Сюзанна провела пальцами по волосам на его груди. Постепенно ее движения становились все более жадными. Ей нравилось прикосновение его волос к ладоням. Переведя взгляд на лицо Натана, она прочла в его глазах желание: теперь от них веяло не холодом, а жаром августовского ветра.
