Так помоги нам! Я люблю ее и хочу поговорить! – Гарольд готов был упасть на колени перед служанкой и не видел в этом никакого унижения.
Он приехал в дом, где скрывается от него любимая женщина. Он хочет ее увидеть.
– Милорд, милорд, послушайте. Леди Элизабет, наконец-то заснула. Говорят, сон в грозовую ночь исцеляет раненую безответной любовью душу. Миледи бодрствовала три последних ночи подряд, и на минуту не сомкнув глаза. От Вас не было совсем никаких известий! Ну, совсем никаких. А она, бедняжка, влюбленная козочка, все ждала и ждала крохотной весточки. Господа запретили пропускать Вас к супруге. Она слишком болезненно переживает разлуку с Вами и сильно страдает, поверьте, милорд! Они оберегают ее от лишнего страдания!
– Переживает болезненно?! – Гарольд сморщился, словно от сильной зубной боли и осторожно погладил едва зажившее плечо. – А я считал, что она радуется нашей разлуке, как и все в этом замке, Марта!
– Она любит Вас, милорд, но я не знаю, чем Вы так обидели леди, что она не желает слышать вашего имени! Уж простите меня за откровенность. Я знаю одно – она до сих пор не простила Вам того, что леди Жанет де Рамбуйе кружит над Вашей головой, точно гриф-падалыцик! Кружит и кружит, надеясь еще чем- нибудь поживиться от Вас!.. Но все говорят, что поживиться у Вас нечем. Что Ваши земли скоро опишут! И даже приданое нашей леди Элизабет Стэнли Вы не сумели сохранить, милорд! Говорят, что это сэр Эмерик обокрал Вас. Ваш родственник и человек, которому Вы доверяли больше, чем себе! Ходят слухи, что он спрятал наворованные у Вас богатства в лесу Олд Плейс. Многие крестьяне нынче бродят по лесу. На местах стоянок шайки Тимоти Головореза перерыли все так, словно вспахали землю!
– Марта, хватит болтать! Кто это явился к тебе так поздно? – заворчала на девушку круглолицая кухарка. – Что за рыцарь стоит у дверей, точно нищий?
– Дороти, мне необходимо доложить лорду Эдварду, что к нему важный посетитель, – Марта отряхнула ладони, выпачканные мукой, о фартук и помчалась, точно вихрь, во внутренние покои. Спустя четверть часа она явилась и, довольно улыбаясь, сняла с лорда Гарольда Ноттингема мокрый плащ. – Идите, лорд Ноттингем, господа Вас ожидают с нетерпением в гостиной.
Гарольд поспешил воспользоваться предоставленным случаем и быстро прошел в гостиную, где хозяева Стэнли неторопливо потягивали горячий глинтвейн. Они вели тихую неторопливую беседу о хозяйственных делах со своим управляющим. Леди Мэрион сидела здесь же в угловом кресле, терпеливо слушая эти скучные разговоры, не вызывающие в ней даже простого женского любопытства.
Гарольд вошел в гостиную и почтительно склонил голову, стоя возле дверей.
– Добрый вечер, миледи! Добрый вечер, господа! – лорд Гарольд внимательно смотрел на лица хозяев, пытаясь уловить их настроение. – Как чувствуете себя, милорд Эдвард? Как ваши раны, не беспокоят?
– Добрый вечер, милорд Гарольд! Чему обязаны столь поздним визитом? – отец Бетти поднялся ему навстречу и довольно добродушно протянул руку Эдвард Стэнли остался сидеть в кресле, испытующе поглядывая на запоздалого посетителя.
– Я пришел, чтобы поговорить с леди Элизабет. Могу ли я увидеть ее и побеседовать с ней? – Гарольд смотрел на хозяев просительно и как-то беспомощно. Он чувствовал себя в здесь неуютно и все время беспокойно озирался.
– Вы боитесь за свою безопасность, милорд, и потому все время озираетесь, предполагая, что за каждой портьерой сидит по убийце? Не волнуйтесь! В нашем замке не убивают неугодных гостей из-за угла, милорд. Зачем Вы прибыли к нам, лорд Гарольд? Только ли за тем, чтобы встретиться и поговорить со своей супругой?
– Я очень люблю леди Элизабет и хочу поговорить с ней! Время прошло, и ей пора вернуться домой! Эмерик больше не угрожает ей! – Гарольд чувствовал, что говорит неубедительно и даже невразумительно.
Пытаясь вернуть жену, он понимал, что не в состоянии защитить ее от новой беды, что ожидает его в ближайшие дни. В сознании крутилась лишь одна навязчивая мысль: ему грозит полный крах! Можно считать, что он полностью разорен! Сокровищница опустошена племянником Эмериком. Гарольд и предположить не в состоянии, где преступники могли спрятать украденные деньги и драгоценности Бетти.
– Послушайте, милорд! Бетти сегодня заснула довольно рано. Мы очень рады этому обстоятельству. Она не спала три ночи подряд, вздрагивая от каждого звука за окном. Она ждала Вас, но Вы так и не появились. Бетти серьезно больна. Мы беспокоимся за ее рассудок, милорд! Бетти была права, отказываясь от поспешного венчания с Вами! Как жаль, что предусмотрительной оказалась в семье только одна она!
– Погодите, милорд Ричард! Я не знал ничего. Больше недели пролежал в забытьи. Кэтрин, конечно, должна была известить мою супругу и вас об этом! Но она как-то не подумала о последствиях и теперь казнится.
– Милорд Гарольд, послезавтра мы проводим ярмарку па лугу возле мельницы. Приезжайте к полудню. Возможно, там Вы встретите свою супругу и сумеете поговорить с ней! – лорд Эдвард поднялся, давая понять запоздалому гостю, что ему пора покинуть замок.
– Благодарю Вас, милорд! – Гарольд вежливо откланялся и покинул замок тем же путем, как и пришел – через кухню. В душе его утвердилось странное чувство одиночества. Он покинут всеми и остался один! Навсегда!
Бетти медленно и бесшумно передвигалась по длинным переходам замка. Бледная, с потухшим блеском в прекрасных голубых глазах, она чувствовала себя ожившим привидением. Бетти старалась как можно тише ступать по каменным плитам, выстилающим пол в длинных коридорах. Но сапоги для верховой езды были с подкованными каблуками, потому ей приходилось ступать на носках, будто она крадется, чтобы ее никто не услышал. Бетти полюбила свои рыцарские доспехи и теперь почти не расставалась с ними. Ей стало безразлично, что кто-то будет осуждать ее за нарушение приличий. Пусть даже все считают, что женщина должна носить платье, а ее сочтут дамой легкого поведения или потерявшей рассудок! Бетти такое положение устраивало. Во всяком случае, сейчас к ней никто не приставал и ни о чем не расспрашивал.
Во дворе встречные крестьяне с тюками и корзинами продовольствия останавливались, приветствовали ее и с любопытством рассматривали необычный наряд – кожаные доспехи со стальными оплечьями и металлическими налокотниками. Все считали, что леди немного тронулась умом и теперь вновь вернулась к детским забавам, вообразив себя рыцарем.
Она старательно делала вид, что не замечает любопытствующих взглядов простолюдинов, и то, что многие из них покачивают головами, сокрушаясь о ее загубленной молодости. Бетти слабо и печально
