– Если мы поженимся, то откладывать не стоит. Но, Ричард, ты должен обещать мне, что откажешься от других женщин. Я не смогу мириться с изменами. Мы должны доверять друг другу.
– Обещаю, дорогая, – сказал он. – Но разве это не само собой разумеется?
Александра посмотрела ему в глаза.
– Это не каприз. Знаю, я старомодна, но что поделаешь?
– Ничего не поделаешь. Именно такой я тебя полюбил. – Ричард поднес ее руку к губам и поцеловал. – Мне не нужны никакие другие женщины. Мне нужна ты. Сейчас и всегда!
7 декабря 1982 года. Этот день она запомнила на всю жизнь.
Венчание было назначено в маленькой церкви Святой Троицы на Копли-сквер.
Подвенечное платье из шелковой тафты, с небольшим треугольным вырезом у шеи, расшитое бисером, было специально заказано для Александры у Скаази. Подружки невесты – Джетта, Мэри-Ли и Памела – готовились нести шлейф, окаймленный кружевными розами. На голове у Александры поблескивала небольшая жемчужная диадема. В руках она держала нежные розы – этот сорт назывался «принцесса Ди» – и хрупкие белые орхидеи.
– Ущипните меня: может, мне это только снится? – говорила она подругам, преобразившимся до неузнаваемости: на них были пышные наряды из темного бархата и муарового шелка и черные перчатки в сеточку. В руках каждая держала обернутый в тюль стебель лилии с шестью изящными белыми цветками.
– Александра! Ты просто загляденье, – в один голос говорили Джетта и Мэри-Ли. Подруги обнялись; в глазах у них стояли слезы.
Джетта прилетела на свадьбу с известным актером, который снимался в новом полицейском телесериале. Она появлялась в его обществе только тогда, когда Нико был занят и не мог ее сопровождать, что, впрочем, случалось весьма часто.
Вместе с Мэри-Ли из Нью-Йорка прибыл Джейк. Их собственная свадьба оставалась под вопросом: он настаивал, она медлила с ответом.
– Мне кажется, я не создана для семейной жизни, – объяснила подругам Мэри-Ли. – Бедный Джейк. По-моему, он догадывается, что я люблю его совсем не так страстно, как свою работу. Я вам рассказывала, что мне звонили из Эн-Би-Си? Им нужен второй ведущий для субботнего выпуска новостей, и они обратились ко мне.
В комнату невесты вошла Фелисия, изысканно элегантная в своем темно-розовом платье. Поскольку традиция предписывала, чтобы подвенечный убор – на счастье – включал «старое и новое, чужое и лиловое», Фелисия, обняв Александру, вручила ей на время свадебной церемонии свои жемчужные серьги с бриллиантами: это было «чужое». Александра не колебалась в выборе «старого»: она надела на запястье семейную реликвию – жемчужный браслет, который в свое время надевала, выходя замуж, ее мать, а еще раньше – бабушка. Наконец, в качестве «лилового» под длинным платьем скрывалась старинная кружевная подвязка с шелковой лентой нежно-лилового цвета.
– О, Александра! – воскликнула Фелисия, продев ей в Уши свои серьги. – Ты сегодня просто ослепительна! Я давно хотела тебе сказать... – Александра поняла, что Фелисия с трудом сдерживает слезы. – Бог не дал мне детей, но если бы у меня была дочь, мне бы хотелось видеть ее похожей на тебя. Я люблю тебя, дорогая.
– Я тебя тоже, Фелисия. Боюсь, я сейчас заплачу. – Александру глубоко тронуло это признание.
Фелисия улыбнулась сквозь слезы:
– Даже и не думай! А то потекут черные ручьи. Что я слышу: музыканты уже заиграли Верди. Значит, ждать осталось совсем недолго. Я пойду садиться, а вас сейчас начнут выстраивать в процессию.
Перед входом в зал к Александре подошел улыбающийся Джей Уинтроп. Он был бледен и не находил себе места от волнения. Белый фрак подчеркивал его рафинированную внешность.
Александра в порыве нежности бросилась к отцу.
– Папа!
– Малышка моя! Я в жизни не видел такой красавицы. Милая, от тебя исходит внутренний свет.
– Ой, папа...
– Теперь для тебя на первом месте будет другой человек, а старика-отца за ненадобностью можно задвинуть подальше...
– Нет, не говори так! – она обняла Джея под мягкий шорох своего подвенечного платья.
– Хорошо, что ты выбрала достойного человека, родная. Я знаком с его семьей вот уже сорок пять лет. Ричард, конечно, слегка одержимый, но он будет беречь тебя. И последнее. Я тобой горжусь, и ты бесконечно дорога мне как дочь; но при этом я всегда буду тебе другом. Надеюсь, ты вспомнишь обо мне в трудную минуту...
Александра прижалась щекой к его крахмальной манишке.
– Папа, я тебя очень люблю. Знаешь, мне кажется, что все это происходит во сне. Но я уверена, что нашла свое счастье.
Распорядитель начал расставлять по местам участников процессии и давать последние указания, предварительно убедившись, что девочка с букетом цветов и мальчик с подносом для колец – внучатые племянник и племянница Джея – поняли, в чем будут заключаться их обязанности. Джетту переполняли чувства.
– Пора, Александра... Тебе страшно? Ричард лишится рассудка, когда тебя увидит. Ты похожа на картинку из журнала для новобрачных.
Александра прильнула к Джетте и прошептала:
