– Королева прячет крышку с образцом, чтобы было труднее собирать картинку. Любой может попытать счастья, но посетители, как правило, не рискуют, – вполголоса рассказывала Диана. – Представляешь, какая возникнет неловкость, если кто-нибудь соберет картинку целиком, а королева будет недовольна.
Чай был подан ровно в пять часов в белой гостиной, где хранилась знаменитая коллекция изделий Фаберже: пасхальные яйца и прочие сокровища, усыпанные драгоценными камнями.
Когда ее представили королеве, Александра пришла в неописуемое смятение и чудом удержалась на ногах, приседая в глубоком реверансе.
– Рада познакомиться с вами, – благосклонно сказала королева Елизавета, протягивая Александре руку в белой перчатке. Александра сумела справиться со своим волнением только тогда, когда ее величество повернулась к королеве-матери. Никогда прежде Александре не доводилось видеть особ королевской крови. Принц Филипп выглядел весьма импозантно и был подчеркнуто предупредителен. Герцогиня Йоркская, одетая в зеленое шелковое платье, заразительно смеялась, запрокинув веснушчатое лицо. Принцесса Маргарет появилась в чем-то нежно-голубом. На чаепитии присутствовали немногочисленные титулованные пары, чьих фамилий Александра от волнения не запомнила.
Три королевских таксы-корги пристроились у ног хозяйки, положив на лапы свои лисьи мордочки.
– Все еще трепещешь? – тихонько спросила Диана, беззвучно смеясь.
– Немножко, – призналась Александра.
– Ну и напрасно. Хотя это со всеми случается. Королева привыкла, что при встрече с ней на людей нападает столбняк. В разговоре с тобой она специально будет задавать такие вопросы, на которые нельзя ответить «да» и «нет».
Александра огляделась вокруг с нарастающим беспокойством. Чаепитие у королевы. Ее величество, оживленная и приветливая, согревала всех своим присутствием. На ней было синее платье с мелким рисунком. Оно могло бы показаться чуть старомодным и несколько пестроватым, но королева выглядела в нем уютно и по-домашнему. Из украшений Елизавета II предпочла в тот день двойную нитку жемчуга и небольшие жемчужные серьги. Ее волосы были уложены как обычно.
Угощение оказалось типично английским. Тонко нарезанный ржаной хлеб, а к нему масло в глиняных горшочках, разнообразные джемы, мясной и рыбный паштет. Сэндвичи с сыром из ломтиков белого хлеба с обрезанными корочками, украшенные кружками огурца или помидора. Бисквит со сливками и вареньем, шоколадный торт, птифуры с кремом и глазурью. Плоские коврижки и шоколадные палочки. Теплые пончики, накрытые льняной салфеткой, а рядом с ними розетки с густыми сливками и свежей протертой земляникой.
Александре показалось курьезным, что слева от ее величества стоял самый обыкновенный хромированный тостер, в который она, как заправская домохозяйка, уверенно вставляла овсяные лепешки, беря их с тарелки, почтительно поданной пажом.
Александра сидела по левую руку от королевы.
– В окрестностях Чикаго можно кататься на лошади? Где вы занимаетесь верховой ездой? – мягко поинтересовалась королева Елизавета, наливая чай.
– Окрестности теперь застроены городскими кварталами, мэм, – ответила Александра. – Иногда я все же езжу верхом, но, к сожалению, в седле держусь неуверенно.
Александра лихорадочно перебирала в уме все наставления, которые получила накануне. При первом знакомстве королеву следует именовать «ваше величество», а потом «мэм». В присутствии королевы нельзя садиться, пока она сама не предложит. Ни под каким видом нельзя выходить из-за стола, пока не поднимется королева.
– А собак вы держите? Какой породы?
– Нет, собаки у нас, к сожалению, нет. – Александра почувствовала себя ущербной.
– Зато у вас есть прекрасное озеро Мичиган. Это ведь настоящее озеро, не так ли? – Королева старалась вывести Александру из замешательства. – Я полагаю, там можно ходить под парусом. Мне говорили, что ваш супруг участвовал в регате на «Кубок Америки» и включил вас в команду.
Только теперь Александра стряхнула с себя оцепенение. Она начала рассказывать королеве про парусные гонки и про яхту «Лекси леди». Чаепитие шло своим чередом. Королева Елизавета ложечкой насыпала чай «дарджилинг» в заварочный чайник и заливала кипятком из большого серебряного чайника. Справа от нее ожидало шесть серебряных чашек. Королева разливала чай для сидящих за одним концом стола, а на другом конце так же священнодействовала ее фрейлина, леди Фермой, бабка принцессы Дианы. Большие чашки были предназначены для мужчин, а поменьше размером – для дам.
Обряды, традиции и обязанности – оплот правящей династии, ее прибежище, ее работа. Александра не хотела бы провести таким образом всю свою жизнь, но прикоснуться к этому миру было чрезвычайно интересно.
Если бы только Ричард мог быть здесь рядом с ней.
IV
АЛЕКСАНДРА, 1979
После окончания школы «Уэст-Хит» Александре предстоял дебют в свете – первый бал.
– Сандра... Сандра... – прерывистым шепотом повторял Роджер Ханневелл Хау IV, который искусно вел Александру в фокстроте под звуки одного из лучших бостонских оркестров. – Что ты со мной делаешь? Ты понимаешь, что ты со мной
Она все понимала. К ее бедру прижималось нечто твердое, как стальной стержень. Роджер, в белой фрачной паре и галстуке, воплощал собой благопристойность, и его неудержимое плотское желание совершенно не вязалось с этим обликом. На протяжении часа он был уже четвертым из тех, кто, танцуя с Александрой, недвусмысленно прижимался к ее бедру. Наверно, причиной тому было ее белое крепдешиновое платье со скромным вырезом у шеи; даже ее брат Дерек, весьма искушенный молодой человек, признал, что этот вырез «настолько целомудрен, что производит прямо противоположное впечатление».
Танец окончился, и Роджер умело закружил ее в заключительном вращении. Не зря он с четырнадцати лет посещал школу бальных танцев. Краем глаза Александра видела, что за ней наблюдает ее тетка, Сэйра
