– К сожалению, у меня в машине больше нет мест, как ты могла заметить. – Он пожал плечами. – К тому же она не в моем вкусе.
– Ах, вот как?! – Кэролайн с трудом сдержала улыбку.
– Ага. Терпеть не могу этих козявок – йоркширов. Издевательство, а не собака.
Дом Дэвида стоял на красивой площади в старой части Лондона. Чугунная ограда и широкий газон отделяли его от проезжей части. Уютные деревянные скамейки под раскидистыми липами словно приглашали к отдыху. Кэролайн подумала о том, как приятно, должно быть, посидеть здесь теплым летним вечером, вдыхая аромат цветов на клумбе и любуясь последними лучами солнца.
– Нравится?
– Еще как! В таком доме жила сама Мэри Поппинс! – с восхищением произнесла она.
– У меня есть ключ от ворот сада, – сказал Дэвид, открывая перед ней дверцу машины и помогая выбраться. – Это чудесной красоты сад: весной тут расцветают сотни желтых нарциссов, крокусов и голубых ирисов. А какие птицы слетаются сюда! Ты даже представить себе не можешь, кого ты увидишь здесь, в самом центре Лондона. Правда, некоторые из них гнездятся неподалеку отсюда, в парке.
Как легко бывает обмануться в человеке! Можно ли было предположить, что этот сухой, деловой человек, богатый бизнесмен, владелец суперсовременного «феррари», способен так трогательно и нежно говорить о цветах или птицах!
Они поднялись по ступенькам крыльца. Дэвид отпер входную дверь.
– Я покажу тебе дом, – сказал он, когда они вошли в холл.
– Благодарю, – неуверенным голосом ответила Кэролайн.
Сколько бы она ни фантазировала, но уж никак не ожидала, что Дэвид поселился именно в таком доме! Про себя она давно решила, что, судя по его привычкам, он должен обитать в ультрасовременной квартире со стеклянными стенами-окнами, выходящими на реку, обставленной бездушной модернистской мебелью. На самом деле все оказалось наоборот: просторные светлые комнаты с высокими лепными потолками, элегантная, стильная мебель. Царившая в доме тишина потрясла Кэролайн. Кто бы мог подумать, что совсем невдалеке от этого оазиса покоя оглушительно гудят машины и гомонит разноголосая лондонская толпа…
– Кухня и столовая – на первом этаже. Они выходят окнами в сад. Большую комнату, занимающую остальную часть этажа, я использую под офис. Гостиная – на втором этаже, еще выше находятся спальни. Ходьба по лестнице хорошо помогает поддерживать спортивную форму, – лукаво улыбнулся он, когда они поднимались наверх.
– Значит, по-твоему, сейчас я не в форме? – Кэролайн лукаво улыбнулась.
– Не напрашивайся на комплимент, – укорил ее Дэвид, открывая дверь спальни. – Ты будешь жить здесь.
Комната была просторной и светлой, с большим окном, выходившим в пустынный зимний сад, посреди которого под кипарисом величественно возвышался молчащий фонтан. Стены спальни были покрашены в нежно-голубой цвет.
Такого же тона было и лежавшее на кровати вышитое покрывало. Но внимание Кэролайн неожиданно привлекла маленькая глиняная фигурка, одиноко стоявшая на подоконнике. Она изображала вставшую на дыбы лошадку. Ее ноздри раздувались, каждый мускул был напряжен. Эту по-детски неумело раскрашенную безделицу Кэролайн не видела уже шесть лет. Она сама слепила эту фигурку для Дэвида в подарок на Рождество. В то время все постоянно подшучивали над ней из-за лошадей: девочка обожала этих животных и в то же время смертельно их боялась. Александер даже обещал подарить ей собственную лошадь, если она сумеет побороть свой страх. И вот, наконец, она набралась смелости и стала посещать занятия по верховой езде. Однако, оставшись наедине с мощным и величественным, горячо фыркающим и громко ржущим красавцем, она снова оробела и решила пойти на попятный. Во время каникул, когда Кэролайн и Дэвид снова встречались, он без устали подтрунивал над ней из-за этого. Желая показать, что его насмешки ей безразличны, она слепила на уроке по прикладному искусству эту лошадку и преподнесла ему на праздник.
Трясущимися руками Кэролайн осторожно взяла фигурку, старательно уговаривая себя, что это – всего-навсего пустячок, милое воспоминание о детстве. Однако ей с трудом удавалось сдерживать слезы. Ведь ее совсем не умилило, что Дэвид бережно хранил эту безделицу долгие шесть лет. Нет, это было явно не к добру! Чуть не плача, Кэролайн повернулась к нему.
– Дэвид, – дрожащим шепотом начала она и остолбенела, увидев его лицо, на котором отражались абсолютно те же чувства, что обуревали и ее саму.
Нет, этого быть не могло! Ей померещилось! Она отказывалась верить своим глазам: всесильный и неуязвимый Дэвид Редферн, казалось, полностью погрузился в далекие, бередящие душу воспоминания! Но уже через полминуты его лицо приняло привычное высокомерное выражение. И только голос, звучавший мягче обычного, слегка выдавал его.
– Плачь, если есть на то желание, дорогая. Но поверь мне, я совсем не стремился довести тебя этим до слез.
– А з-зачем ты п-поставил ее т-туда? – прерывающимся от волнения голосом спросила она.
– Мне казалось, что ты будешь чувствовать себя потерянной и скучать по дому, а эта вещица из твоего прошлого поможет тебе побороть грусть.
– Дэвид, разве ты знал заранее, что вернешься сюда вместе со мной? – Кэролайн чуть не села на пол от изумления.
– Конечно, – ответил он так, что она поняла: иначе и быть не могло.
– А если бы я отказалась?
– У тебя не было другого выхода. Но, даже если бы это и произошло, – странно зловещим тоном произнес Дэвид, – я все равно добился бы своего. Так или иначе, но тебе пришлось бы согласиться. На этот раз, – уточнил он. По угрожающему блеску его глаз Кэролайн поняла, что он намекает на их разговор накануне ее свадьбы.
