– Ты прекрасно знаешь, что матушка будет таскать всех нас за собой, даже когда мы превратимся в дряхлых маразматиков. К тому же она в таком восторге от нашего брака, что я не могу испортить ей настроение.
Пенелопа вздохнула. Как можно было не полюбить этого мужчину? Каждый, кто так хорошо относится к своей матери, наверняка будет хорошим мужем.
– А как твои свадебные приготовления? – поинтересовался Колин у Пенелопы.
Она скорчила гримаску.
– Никогда в жизни я так не уставала.
– Нам следовало сбежать.
– По-твоему, это возможно? – вырвалось у Пенелопы неожиданно для нее самой.
Колин растерянно моргнул.
– Вообще-то я пошутил, хотя это отличная идея.
– Я позабочусь о лестнице, – сказала Элоиза, захлопав в ладоши, – чтобы ты мог забраться в комнату Пенелопы и выкрасть ее оттуда.
– Там есть дерево, – охладила ее пыл Пенелопа. – Колину будет несложно вскарабкаться по стволу.
– Боже правый, – отозвался Колин, – надеюсь, ты это несерьезно?
– Нет, – вздохнула она. – Но я бы охотно сбежала. Если бы ты согласился.
– Ни за что. Ты хоть представляешь, что станет с моей матерью? – Он закатил глаза. – Не говоря уже о твоей.
Пенелопа застонала.
– Представляю.
– Они выследят меня и убьют, – сказал Колин.
– Обе?
– Они объединят силы. – Он повернул голову в сторону двери. – Где еда?
– Ты же только что пришел, Колин, – сказала Элоиза. – Дай им время.
– А я думал, что Уикем – волшебник, – проворчал он, – способный сотворить еду, щелкнув пальцами.
– Извольте, сэр! – раздался голос Уикема, появившегося на пороге с большим подносом.
– Видите? – Колин выгнул бровь, переводя взгляд с Элоизы на Пенелопу. – Что я вам говорил?
– Интересно, почему мне кажется, – сказала Пенелопа, – что я еще много-много раз услышу эти слова в будущем?
– Скорее всего, потому, что так и будет, – ответил Колин. – Ты скоро узнаешь, – он одарил ее чрезвычайно нахальной ухмылкой, – что я почти всегда прав.
– О, ради Бога, – простонала Элоиза.
– В этом вопросе я солидарна с Элоизой, – сказала Пенелопа.
– Против своего мужа? – Колин прижал ладонь к груди (одновременно потянувшись другой рукой за бутербродом). – Я ранен в самое сердце.
– Пока еще мы не женаты.
Колин повернулся к Элоизе:
– У этой кошечки есть коготки.
Элоиза приподняла брови.
– А ты этого не понимал, когда делал предложение?
– Конечно, понимал, – сказал Колин, откусив кусок от бутерброда. – Просто не думал, что она будет использовать их против меня.
Он повернулся к Пенелопе и одарил ее таким пламенным взглядом, что ее кости превратились в желе.
– Ладно, – объявила Элоиза, внезапно поднявшись на ноги, – думаю, ничего страшного не случится, если жених и невеста останутся на пару минут наедине.
– Какая широта взглядов, – заметил Колин.
Элоиза посмотрела на него, раздраженно скривившись.
– Чего не сделаешь для любимого братца. А тем более, – добавила она, – для Пенелопы.
Колин тоже встал.
– Похоже, мои ставки падают, – сказал он, обращаясь к Пенелопе.
Та только улыбнулась, поднеся чашку к губам.
– Я взяла себе за правило никогда не встревать в перепалку между Бриджертонами.
