– Сколько лет ты замужем? – поинтересовался он.
– Колин, не издевайся. Я стараюсь быть полезной.
– Я ценю твои усилия, Дафна, но, честное слово, ты…
– Знаю, знаю, – перебила она. – Бесполезна. Но послушай. Тебе нравится Пенелопа? – Она ахнула в ужасе. – Мы ведь говорим о Пенелопе, не так ли?
– Конечно, – отрубил Колин.
Дафна испустила облегченный вздох.
– Слава Богу. Будь это не так, я вообще не решилась бы давать тебе советы.
– Ладно, я пошел, – резко сказал он.
– Нет, Колин, – взмолилась она, положив руку ему на локоть. – Прошу тебя, останься.
Он посмотрел на нее и вздохнул, признавая поражение.
– Я чувствую себя ослом.
– Колин, – сказала Дафна, подведя его к дивану и заставив сесть, – послушай меня. Любовь меняется с каждым днем. Она не похожа на удар молнии, мгновенно превращающий тебя в другого человека. Конечно, Бенедикт утверждает, что с ним все случилось именно так. Наверное, это чудесно, но, ты же знаешь, Бенедикт – необычный человек.
Колину очень хотелось согласиться, но он был не настолько доверчив.
– Со мной было иначе, – продолжила Дафна. – И думаю, с Саймоном тоже, хотя, честно говоря, я его никогда не спрашивала.
– Очень жаль.
Она помедлила, склонив голову набок, как удивленная птичка.
– Почему?
Колин пожал плечами.
– Тогда ты могла бы рассказать мне.
– По-твоему, мужчины в этом смысле отличаются от женщин?
– Как и во всем остальном. Она скорчила гримаску.
– Я начинаю сочувствовать Пенелопе.
– И правильно, – согласился он. – Из меня получится ужасный муж.
– Вовсе нет, – возразила Дафна, шлепнув его по руке. – С чего ты взял? Ты же не собираешься изменять ей?
– Нет, – сказал Колин. Он помолчал, затем задумчиво добавил: – Но возможно, я не люблю ее так, как она того заслуживает.
– Но почему? – Она в отчаянии всплеснула, руками. – Ради Бога, Колин, сам факт, что ты сидишь здесь и рассуждаешь о любви, скорее всего, означает, что ты на полпути к ней.
– Ты действительно так думаешь?
– Если бы я так не думала, – сказала Дафна, – то не стала бы говорить. – Она вздохнула. – Перестань изводить себя, Колин. Пусть все идет своим чередом, и ты убедишься, что супружеская жизнь значительно проще, чем кажется.
Он подозрительно уставился на нее.
– Когда это ты успела стать философом?
– Когда ты явился сюда и задал свой вопрос, – ответила она, улыбнувшись. – Ты женишься на подходящей тебе женщине, Колин. Перестань тревожиться.
– Я не тревожусь, – машинально отозвался Колин, однако не стал протестовать, когда она одарила его саркастическим взглядом. Если он и тревожится, то не потому, что сомневается в своем выборе.
Нет, его тревожат самые нелепые вещи. Например, любит он Пенелопу или нет. И не потому, что наступит конец света, если он ее любит (или, наоборот, не любит), а потому, что крайне неприятно не знать, что же ты чувствуешь на самом деле.
– Колин?
Колин посмотрел на сестру, не сводившую с него озадаченного взгляда. Пора уходить, пока он не опозорился окончательно. Он встал и, нагнувшись, поцеловал ее в щеку.
– Спасибо, – сказал он.
Дафна подозрительно прищурилась.
– Не понимаю, ты это серьезно или издеваешься надо мной за то, что я оказалась бесполезной.
– Ты оказалась совершенно бесполезной, – сказал он, – и тем не менее я искренне тебе благодарен.
– За старания?
– И за это тоже.
