– И что же вы собираетесь делать потом?
– Пойду в юридическую академию.
– А Генри?
– То же самое.
– Вы все еще хотите заниматься уголовным правом? – спросила мисс Энгрид, облокачиваясь на перила моста и глядя в воду.
– Да.
– Ну и как теперь относится к этому ваш отец? Мне казалось, что после той истории…
– Не возьмусь утверждать, что он особенно счастлив, но мы, по крайней мере, больше не спорим на эту тему.
– Как он себя чувствует? Я читала в газетах о его болезни. Кажется, что-то с сердцем, да?
– Думаю, ему уже лучше. Доктор ведь предупреждал его, чтобы он не воспринимал все окружающее слишком всерьез, но вы же знаете моего отца!
– А. как поживает ваша мать?
– О, с ней все в порядке. Особенно в последнее время, после того как у Люсинды родился ребенок и маме есть чем себя занять.
– Ах да, конечно! Я совсем забыла, что у вас есть сестра. Кажется, она вышла замуж за француза?
– Да, за Этьена. А теперь у них сын. Можете не задавать следующий вопрос. Я и так отвечу. Конечно же, в свое время его отдадут в Фокстон. Думаю, что Этьену не удастся настоять на французском образовании.
Мисс Энгрид рассмеялась:
– Ну, хорошо, тогда расскажите мне о себе. Кто такая эта Джессика, о которой мне вчера поведал Генри?
– Генри говорил с вами о Джессике?
– Да. Правда, я и сама догадалась, что у вас кто-то есть, иначе бы наверняка вы жили вместе с Генри. Итак, какая она? Почему вы нас не познакомили?
– Джессика давно собиралась съездить к своей бабушке на эти выходные.
Мисс Энгрид посмотрела на меня подозрительно:
– У вас это с ней серьезно?
Я как можно небрежнее пожал плечами и поспешно перевел разговор на последние события в Фокстоне. Мистер Лир теперь был заместителем директора, а мистер Эллери, к моему большому удивлению, женился на молоденькой учительнице английского, которая появилась в Фокстоне вскоре после моего отъезда. Сообщив мне эти новости, мисс Энгрид с осуждением добавила, что их команда по регби уже третий год подряд проигрывает школе Мокрофтского аббатства.
– Такое впечатление, что после вашего отъезда они разучились играть. А вы, я слышала, получили голубую ленту.
– О, да вы в Фокстоне стараетесь держаться в курсе всех событий! – рассмеялся я и, оттолкнувшись от перил, пошел дальше. Мисс Энгрид последовала за мной. – А как поживает та, другая кастелянша? Я уже забыл ее имя.
– Мисс Остин? Она по-прежнему работает в Фокстоне.
Мы перешли мост и по ступенькам, ведущим к реке, спустились к самой воде. Я оглянулся и заметил, что мисс Энгрид больше не идет за мной. Она стояла, слегка склонив голову набок, засунув руки в карманы кардигана и внимательно глядя на меня.
– Что-то случилось? – спросил я и, не дождавшись ответа, посмотрел на часы. – А, знаю! Сейчас как раз время пить чай. Кстати, здесь неподалеку прекрасная чайная. Правда, боюсь, что там не найдется тостов с маслом, но их вполне заменят великолепные лепешки с домашним джемом и свежим…
– Александр, – перебила меня мисс Энгрид, – почему бы вам прямо не спросить меня о том, что вас интересует? Ведь именно ради этого вы пригласили меня сюда, разве не так?
Я отвел взгляд. Конечно, она была права. Хотя до этой минуты я сам не отдавал себе в этом отчета. Все осталось так далеко в прошлом. Я даже не был уверен, что смогу ясно вспомнить лицо Элизабет. Так почему же сейчас мое сердце учащенно забилось? Почему внезапно вспотели ладони?
Я заставил себя повернуться к мисс Энгрид. Она по-прежнему наблюдала за мной.
– Конечно, я могу вернуться в Фокстон, ни разу не упомянув ее имени, если вы уверены, что так будет лучше. Все зависит только от вас.
Я молча сел на траву и подтянул колени к подбородку. Мисс Энгрид присоединилась ко мне. Но, задавая следующий вопрос, я так и не смог заставить себя посмотреть ей в глаза.
– Она давала о себе знать?
– Да, как-то я получила от нее открытку. Я на всякий случай захватила ее с собой. Хотите прочитать?
Порывшись в сумочке, мисс Энгрид достала открытку, к которой, впрочем, я так и не притронулся.
– Как давно вы получили ее?
– Чуть больше года назад.
