– Итак, ваши племянницы?
Чарлз вздохнул:
– Я только хотел предложить взять их утром на рыбалку. Доберемся до речки – и обратно, гости будут еще сладко спать. Думаю, Изабелл и Клер понравится, да и мне будет полезно побыть с ними, потому что днем я должен встретиться с управляющим, а затем продолжить исполнять роль хозяина дома.
– Это было бы чудесно. – Эмма улыбнулась. Если Чарлз действительно станет проводить время с девочками, может быть, он их не бросит. А он им так нужен. – Уверена, им понравится. Наверное, они еще ни разу не ходили ловить рыбу.
– Нет? Жалко.
– Но мне-то зачем идти с вами?
– Это необходимо, Эмма. Мне кажется, девочки будут чувствовать себя увереннее, если вы будете рядом. Меня они еще плохо знают, – он улыбнулся уголком рта, – да и мне будет спокойнее. Я как-то не очень умею развлекать маленьких девочек.
«Раньше ты умел, – подумала Эмма. – Ты всегда знал, как успокоить и внушить уверенность. Наверняка и сейчас не забыл…» Впрочем, отчасти он прав. Девочкам может быть неловко в его обществе. А если говорить начистоту, ей ужасно хотелось побыть с Чарлзом, Изабелл и Клер в тишине раннего утра, вдали от всех.
Отчего ей так этого хотелось? Она боялась об этом думать.
– Хорошо, милорд. В котором часу и где я должна с вами встретиться?
– Я стукну вам в дверь. Не надо смотреть на меня так – все будут еще в постелях, ни единой души вокруг. Мы никого не шокируем.
– А слуги?
– Я же не собираюсь заходить в вашу комнату, Эмма. Мы поговорим через дверь, если это больше соответствует вашим представлениям о приличиях.
– Очень хорошо. – Эмма решила, что в его плане действительно нет ничего предосудительного. Она всего лишь временно исполняющая обязанности гувернантки – старая дева двадцати шести лет. – Полагаю, мне пора отправляться к себе, лорд Найтсдейл. Придется рано вставать.
Его зубы блеснули в темноте.
– Эмма, вы все еще боитесь пауков?
– Пауков? – Эмма судорожно сглотнула и прислушалась. В оранжерее больше никого не было, иначе они наверняка услышали бы ее крик. Червяки, жуки и всякие букашки – не страшно. Но пауки! Она так и не научилась преодолевать отвращение к этим созданиям. – Что вы хотите сказать?
– Когда свидание назначают в кустах, есть одно неудобство. Время от времени приходится исполнять роль хозяина – в данном случае хозяйки – для непрошеных гостей. Позвольте-ка мне.
Чарлз снял с ее платья огромного черного паука. Эмма вскрикнула, но вовсе не оттого, что увидела. Просто пальцы Чарлза скользнули по ее груди. К счастью, на ней было закрытое платье с высоким воротом. Никакой возможности паукам – или – пальцам – случайно проникнуть внутрь.
Разве это из-за паука у нее в груди сжалось сердце самым странным образом?
Он поднял отвратительное создание над ее головой.
– Может, мне его уронить? – спросил он, смеясь. – Помню, как вы визжали, когда Робби посадил вам паука на спину.
– Избавьтесь от него, прошу вас. – Эмма повернулась к нему спиной, не сводя глаз с руки с пауком. Не любила она этих тварей!
– Конечно, дорогая. – Он бросил паука в кусты и обнял ее за талию, крепко прижав к себе. Она чувствовала его теплое дыхание на своей шее. – Позвольте отряхнуть вас. Нужно убедиться, что ни одно из гадких созданий не нашло пристанища на вашей особе.
– Я боюсь только пауков. – Эмма едва могла говорить. Широкая ладонь Чарлза двинулась вниз по ее юбкам. Слава Богу, он не задержался в том месте, которое вдруг сделалось горячим и влажным. У Эммы подкашивались ноги. Онане упала лишь потому, что другой рукой Чарлз крепко прижимал ее к себе.
Она задыхалась. Теперь его рука гладила лиф, теперь – о Боже! – мужские пальцы принялись обводить выпуклости и изгибы ее груди.
Она почувствовала, как затвердели соски, превратившись в ноющие набухшие почки. Ей раньше казалось, она умрет на месте, увидев, а тем более почувствовав мужскую руку на своем платье. Однако жар, струящийся по телу, вовсе не навевал мысли о смерти. Напротив, у нее возникло в высшей степени странное желание – даже потребность, чтобы эта рука гладила обнаженную кожу. Эмма застонала.
Он повернул Эмму лицом к себе, и она словно расплавилась, приникнув к его телу, обняв руками за плечи. Ощущать его тело было прекрасно – ее восхитило, какое оно твердое и что в живот упирается некая интригующая выпуклость. Она стала тереться об неё. Приподняться бы немного повыше… Тогда можно было бы прижаться тем местом, которое ныло еще сильнее.
– Бог мой, Эмма! – Чарлз обнял ее за ягодицы и прижал к себе крепче. Другой рукой он ласкал ее подбородок, чувствительную кожу за ухом. Большой палец осторожно отогнул нижнюю губу. Она вздохнула, слегка раскрыв рот, и облизала губы. Ей так хотелось почувствовать прикосновение его губ!
Она получила желаемое. Он наклонился, дразня короткими прикосновениями губ и языка. Эмме казалось, она сходит-с ума. Ей хотелось большего – прикосновений, движения… чего-то, чему она не знала названия. Она захныкала.
Едва высказанная просьба была удовлетворена. Язык проник в рот, как и накануне. Обеими руками он прижимал к себе ее ягодицы, а потом руки двинулись вверх по талии, обхватив грудь. Маленькая остановка – и они скользнули ей за спину, зарылись в волосы.
