Бонни почувствовала облегчение и досаду. Хорошо, что Элай верит в ее порядочность, но не думает ли он, что ее никто не желает? Откуда у него такая уверенность?
Элай тихо сказал:
– Ты отдалась мне в вагоне, забыв про осторожность, Бонни. Ты не отказалась поселиться вместе со мной в отеле. Это, как и многое другое, сказало мне, что ты, вернее мы, долгое время вели затворническую жизнь. Ты нужна мне так же, как и я, тебе, а этого не было бы, если бы ты спала с другим.
Бонни промолчала.
– Не выходи замуж на Хатчисона, Бонни, – внезапно проговорил Элай, – ты не будешь с ним счастлива.
Бонни не призналась Элаю, что теперь, когда угроза потерять Роз миновала, она и не думает выходить за Вебба.
– Я в этом не уверена, – игриво возразила она, – думаю, Вебб способен сделать женщину счастливой. Он надежный, солидный и, кроме того, интересный.
В лице Элая что-то дрогнуло, и он немного побледнел.
– Что значит «надежный»? Поясни.
– Что бы ни случилось, Вебб останется верен мне. Никакие страдания не толкнут его в объятия другой женщины. И он никогда не отправится очертя голову на какую-то дурацкую войну, бросив меня на произвол судьбы.
Упрек попал в точку, но Элай сохранил самообладание.
– Хатчисон будет верен, как комнатная собачка, это точно, – спокойно сказал он, – но вспомни наслаждение, которое мы испытали, Бонни. С ним у тебя такого не будет никогда.
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю человеческую натуру и знаю тебя. Тебе нужны страсть и возбуждение. Хатчисон порядочен, но он не доставит тебе наслаждения в постели, потому что ему и в голову не придет, что ты жаждешь этого. Жены таких людей относятся к сексу, как к супружеской обязанности, Бонни, и мужья от них ничего другого не требуют. – Он помолчал и вздохнул. – Клянусь преисподней, ты будешь счастливее с Даррентом, чем с этим тружеником пера.
Бонни взяла сумочку и встала.
– Я не желаю больше слушать ни единого слова.
Элай схватил ее за руку и усадил.
– Ради Бога, Бонни, забудь о прошлом и выслушай меня.
– Я не хочу больше слушать! – повторила Бонни. – Ты оскорбляешь человека, которого я… человека, которого я…
– Человека, которого ты любишь, Бонни! Человека, с которым ты хочешь связать судьбу! Ты хочешь чувствовать себя в безопасности, хочешь, чтобы тебя уважали, но ты заплатишь за это очень дорого, Бонни? Ты погубишь себя!
Бонни задрожала. Испытывая такие же сомнения по поводу брака с Веббом Хатчисоном, она не могла признаться даже себе в том, что Элай прав. Она не могла сказать ему, что решила не выходить замуж, хотя это сразу изменило бы все.
– Дай мне уйти, – прошептала она. Пальцы Элая медленно разжались.
– Хатчисон – хороший человек, Бонни, но серый. Твои любовные игры нужны ему не больше, чем ребенку, который рождается от любовных игр. Он будет шокирован, если ты намекнешь ему на что-то другое.
– Вебб – пылкий любовник. Стала бы Эрлина Кэлб так ревновать его ко мне, если бы он не у… удовлетворял ее?
– Он считает Эрлину шлюхой, Бонни. Говорят, она любит повозиться в высокой траве. Но заметь, он не собирается жениться на ней, только пользуется ею.
Бонни встала, на этот раз Элай не пытался удерживать ее.
– Я возвращаюсь сейчас же в Нортридж, – сказала она, – и буду благодарна, если ты уедешь отсюда завтра.
Элай кивнул.
– Хорошо. Зачем Хатчисону знать, что я проводил время в постели с «дамой его сердца», пока он в поте лица корпел над газетой. Он был бы крайне разочарован.
Ошарашенная Бонни даже не рассердилась.
– Но ведь ты не скажешь ему, ты же обещал мне…
– Я дал слово и сдержу его, Бонни. Я никому не расскажу, что мы были вместе, но кое-кто и сам догадается. А сейчас я хотел бы проводить тебя на вокзал.
Они пошли пешком, так как вокзал был недалеко. Бонни злилась на Элая и чувствовала, что уже во второй раз расстается с ним. Ей было горько. Будущее казалось ей неопределенным. Выйдет она снова замуж, или нет, – в душе останется пустота.
Стоя на перроне, Бонни размышляла, что бы сказать на прощание Элаю, когда он наклонился к ней и поцеловал.
– Увидимся в Нортридже.
