– Только не начинай, Дэн. Неужели и ты тоже против меня?
Он покачал головой.
– Нет, Али, ты меня не так поняла. Я просто спросил, не пыталась ли ты увидеть ее в таком свете.
– Он и она – это не одно и то же.
– Да, ты права. – Он немного помолчал, потом все-таки спросил: – Почему ты была так расстроена, когда вернулась сюда из города?
– Я бы не хотела об этом говорить, Дэн, – ответила она с болью, – если ты не против.
– Конечно, нет.
До них донеслось тихое мяуканье. Из-под навеса плакучих ив появился маленький черный котенок. Он подошел к Даниэлю и грациозно вспрыгнул к нему на колени.
– Это кто? – спросила удивленная Александра.
Даниэль улыбнулся.
– Это Клод. Один из сыновей Кота. – Он пощекотал котенка под подбородком, и тот принялся довольно мурлыкать. – Он так же умен, как и его отец.
– А давно умер Кот?
– Скоро будет два года.
– А почему ты назвал его отпрыска Клодом?
– В честь Моне. Мы с Котом оба решили, что он свое уже отгулял, когда перебрались сюда. Но стоило ему увидеть этот сад, как он стал назначать здесь свидания своим подружкам.
– Вот как, – улыбнулась Александра.
Даниэль внимательно посмотрел на нее.
– Как видишь, это весьма романтическое место.
Она ничего не ответила.
Посреди ночи, когда «Розовая шляпа» и весь Ист-Хэмптон были погружены в сон, Александра поднялась с постели в гостевой спальне и подошла к окну.
Подсветка была выключена, но полная луна заливала небо холодным, серебристым сиянием. Александра закрыла глаза; боль и тоска вдруг сделались невыносимыми. Как она позволила всему этому случиться? Как могла она, всегда так гордившаяся своим здравомыслием и широтой взглядов, подойти так близко к тому, о чем все они страстно мечтали, и в последний момент дать мечте ускользнуть, оборваться, скатиться в тартарары?
Александра резко повернулась спиной к прекрасному ночному виду и вышла из комнаты. Пройдя по коридору, она вошла в ту часть дома, где размещались личные апартаменты Даниэля. Никаких колебаний не было. Она подняла руку, негромко, но отчетливо постучала по двери и открыла ее. Комната оказалась просторной и почти совершенно темной, но Александра сразу почувствовала, что он тоже не спит и ждет ее прихода.
Он лежал на боку, опираясь на локоть, его темные глаза были открыты и следили за ней. Александра опустилась на колени у кровати, наклонилась к нему и поцеловала его в губы. Не веря своему счастью, Даниэль обнял ее свободной рукой за плечи.
– Ты совсем замерзла, – прошептал он. – Ложись в постель.
Он отодвинулся, давая ей место. Она быстро легла и укрылась одеялом.
– Ты не против? – прошептала она в смятении.
– Против? – Он приглушенно и горько рассмеялся.
Это было то, о чем он мечтал, о чем молился, зная, что его мечта никогда больше не сбудется.
Она скользнула в его объятия, как сладко пахнущий шелк, как теплая волна, сбившая его с ног. Он зарылся лицом в ее густые волосы и вдохнул запах ее кожи.
– Али, дорогая, я так рад…
Она преследовала его восемнадцать лет, эта удивительная женщина. Воспоминание о ней было глубоко похоронено, но все-таки не забыто. Хоть это и казалось невероятным, она стала как будто еще прекраснее, ее красота расцвела, созрела и превратилась в совершенство. Он был тронут до слез печалью в ее глазах и мечтал прогнать эту печаль, увидеть, как она сменяется спокойствием и счастьем.
– Дэн, – прошептала она.
– Да, любовь моя?
Он почувствовал, как она потерлась щекой о его щеку.
А потом Александра слегка отодвинулась, лунный свет попал ей в глаза, и он увидел в них слезы. Он убрал руки. Глубокий скорбный вздох вырвался из его груди. «Нет. Она не моя».
– Я не могу, – расстроенно прошептала она. – Мне очень жаль. Прости.
Губы Даниэля болезненно сжались, глаза закрылись, но это продолжалось лишь мгновение.
– Тебе не в чем извиняться.
– О боже, – Александра вдруг разозлилась на себя, – я веду себя возмутительно, Дэн. Прости меня.
Она хотела встать, но он ее удержал.
