Она фыркнула:
— Значит, я вполне во вкусе шестидесятилетнего? Ну ты умеешь говорить женщинам приятное, умеешь…
Сморщив нос, удалилась подчеркнуто красиво и гордо, и только когда хлопнула дверь, ведущая в рабочую часть, я понял, что дразнила нарочито, прикидываясь оскорбленной.
Уже в зале я показал ей кулак. Она спросила ядовито:
— Что, не ндравится, когда ваше драгоценное и лелеемое мужское общество падает в цене?
— Лишь бы мое не падало, — ответил я мирно. — Как ты насчет?
Она удивленно вскинула брови:
— Это что, предложение?
— Да пора бы, — ответил я нагло, — а то мы с тобой шесть лет в команде, с ума сойти, а я еще не видел тебя без трусов. В смысле, близко не видел. А когда и была возможность, как-то не присматривался. Дикость какая-то. Как будто и не шеф.
Она подумала, кивнула:
— Ладно, щас сниму трусы. Посмотришь, как у меня спереди и сзади. Увеличительное стекло дать?
Я протестующе выставил вперед ладони.
— Нет-нет, меня такая малость не устроит. Оставим визуальный ряд на время, когда мне будет лет сто.
— А-а-а, — протянула она, — вот вы о чем… А ты уверен, что сможешь посоревноваться хотя бы с фаллоимитатором, я уж молчу о вибраторе с насадками?
Я скорбно вздохнул:
— Увы, сдаюсь.
— То-то, — сказала она победно. — Впрочем, как-нибудь могу позволить посмотреть, как я мастурбирую. Из соседней комнаты, в замочную скважину. Просьба только не сопеть, меня такое отвлекает.
— Вот уж не думал, — сказал я удивленно, — что ты такая чувствительная натура!
— Я чувствительная, — подтвердила она. — И очень нежная. Вообще-то я могу получить оргазм даже от почесывания спины. Ну там, у самого основания, где спина уже теряет свою благородное название. Так что со мной легко.
Я фыркнул скептически:
— Тогда зачем тебе фаллоимитаторы и вибраторы?
— А на полку поставить? — удивилась она. — Кто ни зайдет помыть руки, сразу видит — нормальная женщина! А иначе черт-те что подумают. Спросить постесняются, а надумают та-а-а-акое! Я даже и не представляю, что можно подумать! А вы представляете? Сейчас такие возможности, такие возможности… Я не знаю, как насчет достижений в генетике или космонавтике, но совсем в другой области этих возможностей с каждым днем все больше.
Я передернул плечами:
— Ужас.
Она сказала уже другим, почти мечтательным тоном:
— Да и красивые эти штуки… Сверкают, переливаются огоньками внутри, словно целиком из алмазов выточены. А есть, что косят под рубин. Сейчас входят в моду изумрудные, но это для любителей, все-таки холодный цвет… Нанотехнологии на марше! Сразу вижу, ученые работают не покладая рук. Стараются. Все новые и новые модели, усовершенствованные! Сами отыскивают чувствительные точки, автоматическое регулирование…
— Чего? — спросил я тупенько.
— Всего! — ответила она с нажимом.
— А-а-а, — сказал я, — да, это хорошие модели. У нас с куклами похуже. Пока что самим надо… Даже сосать еще не умеют. Но ученые над этим работают, работают! Гранты получают. Это не полеты на Марс, в этой области всякий старается!
Дверь распахнулась, вошли, громко разговаривая и размахивая руками, Тимур, Роман и Тарас. Я постоял, послушал, до того как нырнуть в свой кабинет, где в крохотной приемной уже наверняка чинно сидит моя тихая секретарша.
Сейчас самое модное словечко, которым все щеголяют, что скоро догонит по популярности «оргазм» и «хэдэншолдерс», — это «нанотехнология». И хотя что это, мало кто в народе представляет, но уже все общество знает, что без этой самой нанотехнологии щастя не будет. В том смысле, что чемпионат мира так и придется смотреть на стодюймовом мониторе, а не на всю стену.
СМИ с восторгом говорят, что в мире на развитие нанотехнологий брошено уже пять миллиардов долларов, это вроде бы чудовищная цифра, но, во-первых, это во всем мире, во-вторых, я-то помню, что состояние каждого из наших олигархов в пять-десять раз больше. И нередко на конструирование и выпуск фаллоимитаторов нового типа денег вбрасывается вдесятеро.
Обидно, что Россия — единственная страна из продвинутых, в которой буквально только-только приняли программу развития нанотехнологий. Хотя прогресс, судя по кривым графиков, стремительно идет вверх, но только футбольные болельщики считают, что мы скоро всех догоним и перегоним. А мы знаем, что стартовали с нуля. Те немногие исследования, что ведутся, это на уровне отдельных академических институтов, не так уж давно заработавших под крылом «Роснано».
В зале Василий Петрович, вернувшись после ежегодного обследования, принимал поздравления с идеальным здоровьем — все своими руками, своими руками! — и рассказывал, что в суперсовременный и напичканный аппаратурой с верхних этажей и до подвалов Центр считают за счастье попасть даже президенты, так как это уникальный, единственный в своем роде Центр по здоровью для здоровых людей.
Роман слушал, кивал, наконец сказал мечтательно:
— Я видел это здание… Шесть этажей! Но как только удастся сделать прорыв в нанотехнологии, этот Центр каждый человек будет носить на себе.
— Спина не сломится? — спросил Гулько иронически и поиграл мускулатурой.
— И не заметите, — заверил Василий Петрович.
— Я такой Шварценеггер?
— Нет, не Шварценеггер, — объяснил Василий Петрович серьезно и педантично, не замечая, что Гулько чересчур драматичен. — Вы просто не заметите, что носите. Датчики могут быть вмонтированы в одежду, а если учесть, что, даже собрав их все вместе, все это будет мельче макового зерна…
Гулько поинтересовался со скептицизмом:
— Но это только диагностика, а лечиться все-таки тащиться в тот Центр?
— Зачем? — удивился Василий Петрович. — Пока я ждал очередной процедуры, от скуки посмотрел их проекты… Эти крохотные датчики дадут сигнал тем штукам, что уже будут в вас! В вашем теле. Те все и поправят. А если нужно будет ввести какой-нибудь микроэлемент, которого нет, что ж… сообщат. Только не вам, конечно. Будете вот так идти по улице, хлебалом щелкать по сторонам, а вам в задницу ка-а-а-ак засадят вот таким шприцом! И не увидите, хто. Потому что засадят изнутри.
Глава 14
Небо в сизых облаках, в город пришел вечер, и хотя еще день, но автомобили включили ближний свет, ярче смотрятся рекламы, а сзади у машин сверкают огромные рубиновые огни.
Тимур догнал, когда я спускался по ступенькам, он на ходу задирал голову, там через дорогу на глухой стене десятиэтажного дома всеми красками вспыхивает огромный экран, быстро и суматошно мелькают кадры с лицами узнаваемых актеров.
— Классный фильм, — сказал он и добавил поспешно: — Судя по названию. Может, сходим? Поддержим отечественного производителя?
