криминалистике — и легко делал открытия в любой из этих областей. Это он указал городскому угрозыску, где найти шайку опасных преступников, едва ознакомился с материалами следствия. Это он объяснил астрономам закономерности в изучении пульсаров.
Психологи устраивали симпозиумы, чтобы обсудить особенности его мышления, крупнейшие медики спорили о специфике его нервной системы. Они все больше склонялись к гипотезе о происшедшей мутации — одной из биллионов возможных, о неповторимости устройства его Памяти. Так возник феномен Иванихина.
В поиски разгадки включился и поклонник Жениной сестры. Он долго беседовал с «зайцем» на астрономические темы, пока не выяснил, какой участок звездного неба Женя знает больше всего.
— Послушай, дружок, — сказал он «зайцу». — У меня к тебе просьба. Исполнишь?
— Так и быть, — обреченно вздохнул Женя, привыкший к просьбам. — Уравнение или задача?
— Ни то, ни другое. На этот раз совсем пустячная просьба. Я буду называть созвездия и звезды, а ты скажешь, какое из названий тебе больше нравится.
— У созвездий вообще красивые названия, — заметил «заяц».
— Но одно из них тебе понравится особенно, — уверенно сказал студент, пристально глядя на мальчика. — Слушай. Возничий. Персей. Андромеда. Треугольник. Телец. Орион…
Яркий бант Жениных губ изменил форму и растянулся в улыбке. Студент вздрогнул, напрягся, будто гончая, завидевшая дичь. Не отрывая от «зайца» прищуренных блестящих глаз, студент быстро начал перечислять звезды, входящие в созвездие Орион:
— Бетельгейзе. Ригель. Беллатрикс…
Что-то на миг неуловимо изменилось в лице «зайца». Может быть, чуть расширились глаза или ноздри, возможно, он глубже вздохнул, но это не прошло незамеченным для студента.
— Итак, двойная звезда Беллатрикс, — задумчиво прошептал он.
В памяти всплыли строки из фантастических романов. Вспыхивали чужие солнца, на огненных столпах стартовали в космос корабли. Мудрые существа с иных планет находили различные способы помогать слаборазвитым цивилизациям, засылали к ним своих послов. Иногда это были космонавты, а иногда…
Студент с благодарностью думал о книгах, подготовивших его к встрече с чудом. О да, он умел разгадывать чудеса потому, что знал их подоплеку!
3
Наивысшего накала научные споры достигли после того, как Женя излечил себя, создав Стимулятор «Иванихина. Стимулятор излечивал все формы параличей, возникших в результате неорганического поражения нервной системы. По решению ЮНЕСКО был созван конгресс, посвященный феномену Иванихина.
На конгресс «заяц» приехал с родителями. Двенадцатилетний мальчик, очень обычный с виду, разве что чересчур беспокойный, сидел в отдельной ложе и поглядывал на докладчиков раскосыми темными глазами. Его губы капризно морщились, и он ерзал, вспоминая, что там, за стенами этого здания, качаются ветви деревьев и бегают его сверстники, играют в футбол. «Зайцу» надо было еще столько наверстывать в играх и шалостях, а вместо этого он должен сидеть здесь и слушать.
— На основе всего вышесказанного, — говорил содокладчик очередного докладчика, — можно считать доказанным, что мальчик обладает феноменальной памятью, такой же, как у известных всем нам «людей-счетчиков». Эксперименты показали, что ему достаточно трех секунд, чтобы при беглом просмотре запомнить и с точностью до двух знаков воспроизвести страницу специального научного текста средней сложности. Такая память способна совершать чудеса, как это неоднократно демонстрировали «люди- счетчики». Сегодня мы можем утверждать, что память Жени Иванихина еще быстродейственней и крепче, чем у всех «счетчиков», которых ученые наблюдали до сих пор. Итак, Иванихин мог бы быстро запомнить колоссальные объемы информации по самым разным проблемам. Но — и тут мы вынуждены развести руками — загадка заключается в том, что, как мы выяснили, такой информации у него не было. Женя Иванихин никогда не читал книги по теории мостостроения и по многим разделам химии, физики, биологии, медицины. И тем не менее во всех этих областях науки он делал открытия… Профессор Сочиваров предположил, что в данном случае имело место редчайшее сочетание генов. Оно накапливалось в нескольких поколениях Иванихиных. Мы должны выяснить, что это за сочетание, описать его математически, чтобы затем научиться его искусственно повторять…
— Мне придется возразить уважаемому коллеге, — говорил другой ученый. — Само по себе редчайшее сочетание генов не могло возникнуть. Этот феномен преподнесла нам мутация. Мы провели серию экспериментов на морских свинках. Разрешите огласить интересные результаты…
Он «оглашал» их несколько минут, а затем председательствующий дал слово новому докладчику — председателю студенческого научного общества. На трибуну поднялся юноша лет двадцати. Его молодости не мог скрыть даже сильно наморщенный лоб и строгое, отрешенное выражение лица. Зал тихонько загудел, ибо впервые на таких научных форумах выступал представитель студенческого общества.
Юноша, в котором с трудом можно было узнать поклонника Жениной сестры, зашелестел бумагами. Его голос, хриплый от волнения, грозил сорваться на фальцет, но юноша вскоре овладел им.
— Предыдущий докладчик много говорил о мутации. Но задумаемся, где и как могла произойти подобная мутация? У меня имеются расчеты и другие доказательства, что такие феномены могли бы появляться лишь при определенных дозах облучения, направленного на клетку под определенным углом. Сейчас я покажу вам это на экране.
Вспыхнул светлый квадрат, испещренный формулами.
— Во Вселенной есть такие места и такие условия. Это системы некоторых двойных звезд…
Голос студента зазвенел на самой высокой ноте, и юноша на мгновение умолк, чтобы справиться с волнением.
— Так вот, я назову вам то место, откуда к нам прибыл феномен в качестве, так сказать, первого посла иной цивилизации. Шестая планета из системы двойной звезды Беллатрикс!
Зал замер. Тысячи глаз посмотрели на «зайца». И вдруг его лицо задергалось, исказилось, он захохотал, хватаясь за живот, приговаривая:
— Ой, не могу! Ой, держите меня!
Это было так по-детски, так искренне и заразительно, что ему начали вторить. Сначала засмеялось несколько людей, за ними — другие, и вот уже хохотал весь зал, всхлипывая, давая выход накопившемуся напряжению.
И под этот всеобщий смех ученые даже не заметили, как исчез с трибуны студент, а вместо него появился сам виновник переполоха.
Взобравшись на трибуну, «заяц» оказался как бы в глубоком окопе, из которого видел лишь галерку и потолок. Пришлось ему стать рядом с трибуной. Дождавшись, пока стихнет смех, «заяц» что-то произнес и замахал руками, но люди в зале не слышали его слов. Тотчас на сцене появился человек в синем комбинезоне, и Женя попросил дать ему переносной микрофон вместо установленного на трибуне.
— Извините меня, что я не выступил раньше, — начал он, — и не сказал вам: нет никакой загадки. Ученые выяснили, что память у меня феноменальная. Подобную память демонстрируют различные люди, когда показывают психологические опыты. Нам говорят, что тайна заключается в ином. Как мог я совершать открытия, не имея надлежащих знаний? Но в том-то и дело, что знания у меня были и по теории мостостроения, и по физике частиц, и по химии коллоидных растворов и еще по всякой всячине. Конечно, я не знал ни одной из этих областей так глубоко, как специалист, но зато мои знания распространялись на смежные области. Все мы помним, что наука только условно делится на математику и химию, физику и литературу, а на самом деле она едина, как природа, которую изучает. И законы ее тоже едины. Например, законы гармонии равно применимы и в поэзии, и в мостостроении, в математике и в оптике.
Меня можно назвать энциклопедическим дилетантом. Это свойство позволяло мне легко делать открытия там, где специалисты оказывались в тупике. Но главное было в том, что знания скапливались у
