визг, рычание понеслись по необъятному лесу. Псы рвались из рук, мощные клыки впивались в незащищённое тело. Наконец Пал изловчился и схватил их за глотки. Рывком развёл руки в стороны, так что лютые псы не могли до него дотянуться.
— Породистые бестии, — заметил Пал. — Жаль мне вас, но делать нечего. Если я с вами не разделаюсь, вы разделаетесь со мной или с этой бедной старушкой. — И он сжимал и сжимал их свирепые глотки; визг становился тише, тише, потом замер совсем, и тогда Пал бросил мёртвых собак на землю. — Вот и всё, покойтесь с миром.
— Спасибо тебе, спасибо, дитятко, — благодарно прошамкала старуха. — Чем отплачу я тебе за то, что спас ты меня от смерти?
— Да я был бы последним мерзавцем, если б требовал за спасение платы. Скажи мне только одно, бабуся, как найти дорогу, которая ведёт в Буду?
— Вон дорога, сынок, вон дорога, где перелесок. — И старуха показала на узенькую тропинку, которой прежде Пал не заметил. — Там охотится наш властитель Балаж Мадьяр. Коль дознается он, что ты задушил его лучших охотничьих собак, жизнь твоя и полушки стоить не будет: своей жизнью заплатишь за спасение бедной старухи.
— Значит, это замок Балажа Мадьяра? — удивившись, воскликнул Пал.
— Чей же ещё, как не его, — отвечала старушка. — А раз его собаки здесь были, значит, и сам он где-то поблизости охотится. Высокий гость пожаловал нынче к нашему властителю.
— Уже не сам ли…
— Он самый, сынок! Сам король.
— Король Матьяш и Балаж Мадьяр! — ликуя, вскричал Пал Кинижи, и почудилось ему, будто слышит он звуки охотничьего рога. — Иду, я иду! Авось возьмут меня на службу загонщиком.
— Не ходи, сынок, не ходи, — предостерегла старая женщина пылкого парня. — Пойдёшь — не минуешь беды.
Но никакие силы не могли остановить нетерпеливого юношу.
— Не спеши, сынок, погоди. Послушай, что скажет тебе старуха. В благодарность за то, что спас ты мне жизнь, я в двух словах предскажу твою судьбу.
Пал усмехнулся.
— Что ж, говори, бабуся, раз уж тебе приспичило. Выказывай свою благодарность.
— Ты самый сильный парень во всём королевстве, — трясущимися губами начала старуха. — Молчи, молчи, я знаю, что это ты. И ещё мне известно, что первая раскрасавица в королевстве станет твоей суженой. Вот и всё моё пророчество.
— Ай да бабуся! Ну-ка, скажи, как найти мне эту красотку?
— Я и её хорошо знаю, сынок. Сто один год прожила я на свете, но такой раскрасавицы сроду не видывала.
Пал расхохотался от души.
— Где же живёт эта бесподобная красавица?
— Близко-то близко, да от тебя далеко. Так далеко, как небо от земли, — заявила старуха, взвалила на спину вязанку хвороста и скрылась в лесной чаще.
Пал постоял ещё немного, молча глядя ей вслед, потом глубоко вздохнул:
— Несколько сот шагов отделяют меня от твоего замка, Йоланка, и всё же ты так далека от меня, как небо далеко от земли.
Слова эти, произнесённые с беспредельной грустью, словно бы оказались волшебными. Только они сорвались с его уст, как из-за деревьев донёсся звонкий девичий голос:
— Нерон! Пилат! Дорогие мои! Куда вы девались?
Вот уже слышен топот коня… А в следующее мгновение из зарослей, совсем рядом с Палом, вынырнула белая лошадь. На лошади в охотничьем костюме сидела Йоланка. Увидев на земле бездыханных собак, девушка едва удержалась от слёз.
— О, мои милые! Да что это с вами? Кто погубил моих собак?
— Прости меня… — заговорил Пал. — Тут бедная старушка собирала хворост, а они на неё накинулись и чуть не растерзали. Пришлось мне вмешаться, чтоб спасти её от смерти.
— Вот оно что! — вскричала Йоланка. — Да ведь это Пал Кинижи, подручный мельника.
Чего бы не дал Пал в эту минуту, чтоб воскресить собак!
— Знай я, что так тебя огорчу, я позволил бы им искусать себя всего, но не тронул бы на них ни одного волоска.
В глазах Йоланки блеснули слёзы. Строптиво, с обиженным видом она уже собралась повернуть коня, когда взгляд её скользнул по рукам Пала.
Йоланка вздрогнула.
— Ах! Да ты весь в крови! Какие страшные раны у тебя на руках! Что же тебе оставалось делать?
— Экая малость! Кровь бедного парня — простая вода, а каждая твоя слезинка — драгоценная жемчужина.
Оба ненадолго замолчали, задумавшись над этими словами. А в следующую минуту им обоим представился случай убедиться, как дёшево в те времена ценилась кровь бедного парня.
С невообразимым грохотом и шумом из замка выехал Голубан. За ним скакал отряд, в котором было десятка полтора слуг. При виде неподвижно лежавших собак конь кондотьера фыркнул и как вкопанный остановился на всём скаку.
— О, Йоланка! Укажи мне злодея. Я ему отомщу! — вскричал могучий жёлтый витязь. В этот момент он увидел Пала, и ярости его не стало границ. — Так вот кто этот проклятый злодей! Сейчас посмотрим, как ты запоёшь под копытами моего скакуна. Слышишь, дрянной мужик?
Он уже приготовился к роковому скачку, как вдруг перед его мысленным взором возник гигантский мельничный жёрнов, и он мгновенно осадил нервно перебиравшего ногами жеребца.
— Нет, мужик, для тебя много чести лежать под копытами моего коня. Эй, слуги! Хватайте бродягу и размозжите ему башку!
— Налетайте, налетайте, милые, хоть вдесятером, как велит ваш трусливый хозяин! — засмеялся Пал.
С этими словами он выдернул из земли молодое рослое дерево, размахнулся, и двое слуг вместе с конями тут же повалились навзничь. Пал взмахнул ещё раз — и прочие слуги повернули коней и так стремительно поскакали прочь, что едва не передавили друг друга.
При виде бегства телохранителей жёлтое лицо Голубана побагровело от бешенства.
— Ах, трусливые псы! Не посмели подступиться к наглому мужику?! Ну, всё равно час его пробил, его до станет моя стрела. — Голубан выдернул из колчана небывалой длины стрелу и натянул звенящую тетиву.
Йоланка вскрикнула. Её не устрашила ни армия слуг, ни угроза растоптать Пала конём. Тот, кто, словно пушинку, держит на ладони гигантский жёрнов, тому, если понадобится, ничего не стоит опрокинуть всадника вместе с конём. Но кому дано остановить в полёте неудержимую стрелу? Она в ужасе закрыла глаза, а в следующее мгновение услыхала резкий звон стали. Неужто стрела угодила в камень? Нет, нет!
Это меч короля Матьяша с лязгом ударил о лук кондотьера, и стрела упала на землю.
— Что ты задумал! — вскричал король, который, намного опередив свою свиту, примчался на место разыгрывающейся драмы. — Из-за двух собак убить человека, да ещё такого богатыря? Ба-ба-ба! Да ведь это тот самый богатырь, подручный мельника! Кто, как не он, мог справиться с этакими чудовищами! Как кличут тебя, сынок?
— Пал Кинижи.
— Вот что, Пал Кинижи! Силу свою ты уж мне показал, а сейчас доказал свою храбрость. Ответь же, сынок, на такой вопрос: хочешь ли стать моим солдатом?
Такая радость переполнила Пала Кинижи, что захотелось ему крикнуть от счастья, да так громко, чтоб услышало всё зверьё в лесу. Только не подобает кричать в присутствии короля. И Пал сказал:
— Государь, с тех пор как я себя помню, не было у меня иного желания.
Услыхав это признание, король повернулся в седле, поднёс руки к губам и кликнул:
